Коллектив Майнд

Питер умел создавать дистанцию, когда ему это надо, и также быстро ее разрушать, и тогда с ним можно было почувствовать себя как с давним другом.

– Байки, кстати, а почему ты «Байки»? – задал вопрос Питер.

Байки не любил отвечать про историю происхождения своего прозвища, потому что чаще всего этот вопрос звучал от пьяных посетителей бара. Но все еще довольный комплиментом Сандрин решил рассказать:

– История-то обычная, эта кличка пошла у меня еще со школы. Мне всю жизнь нравились мотоциклы. Возвращаясь из школы, я всегда рассматривал мопеды и особенно, конечно, чопперы, если попадались. Спрашивал, что и как, и даже дружил с несколькими взрослыми байкерами. Мечтал поскорее получить права, мечтал о своем собственном Харлее. Но сразу скажу: они, байкеры, тоже бывают, разные. Были, например, в истории банды, у которых бизнес – наркотики, оружие. А есть те, кто из любви к искусству. Вот я из тех, вторых. У меня была целая тусовка в университете. Потом, правда, распалась. Один стал веджи, кто-то повзрослел и бросил увлечение, один разбился… Да, а кличка моя появилась, когда я еще пацан был. Мне родители купили скутер, красный, чтобы меня на дороге было хорошо видно. А я сразу к отцу в гараж, там у него краска лежала. Такая, знаете, хром. И черная тоже была. Ну, я взял и мопед свой раскрасил этим хромом. И шильдик наклеил с надписью Харлей, у меня был настоящий, подарил кто-то. Поехал к своим. Даже не дождался, когда краска высохнет, все штаны перепачкал. А они мне: ты теперь настоящий байкер! Только маленький. Поэтому будем звать тебя Байки. Так и пошло: Байки, да Байки. Мне в принципе понравилось быть Байки. А потом вымахал, и мне уже никаких кличек никто не рисковал навесить. Потому что я сам мог так навесить, что мало не покажется.

– А меня в детстве мама звала Саша, – зазвучал нежный голос Сандрин. – На русский манер. Из какой-то русской книжки. И я никак не могла понять, спрашивала: мама, это что – кличка моя?

Засмеялись все, кроме Айзека.

– Айзек, о чем грустишь? – спросил Волански.

– Сестра у него, сводная, с русскими корнями, – пояснил за Айзека Байки. – Сейчас в больнице.

Сандрин положила Айзеку руку на плечо:

– Не переживай, Айзек. Все будет хорошо. Надо отдать должное всем этим новым изобретениям, медицина стала отличной. Просто прорыв. Оборудование медицинское – такого раньше не видели. Например, я недавно делала рентген или сканирование, не помню, как точно. Съезжала с крутого склона на роликах и упала, ну, и пошла проверить, все ли в порядке. Мне надели такой эластичный костюм специальный, шлем. Я как космонавт в нем стою посреди кабинета. А у доктора на мониторе полное цветное 3D изображение всех моих внутренностей, брррр! А потом он кнопочку нажимает – оп – и теперь уже на экране мой скелет показывают.

– Ага, или вот отец, – добавил Питер, – он все удивлялся, как это так, никто больше не боится стоматологов. А я ему говорю: мало того, что никто не боится, больше никто к ним не возвращается, чтобы что-то долечить или исправить, – делают раз и навсегда. Что не мешало папе, впрочем, быть противником «Коммуны». Он много денег потерял, когда они начали свою деятельность. Но против них был не из-за денег. Говорил, слишком мало мы про это знаем.

– Теперь лечат рак, астму и все виды аллергии, – продолжила говорить Сандрин, видно было, что ей хочется улучшить Айзеку настроение, – Всё лечат, Айзек!

– Угу, – буркнул Байки, – Всё, да не всё. Некоторые болезни остались за бортом. Например, Альцгеймер – никто не знал, с чем связаны дегенеративные изменения, и сейчас никто не знает. Паркинсон тоже лечить ваш компьютер ОЭ-шный не научился. Они умеют лечить только те болезни, по поводу которых у ученых было множество догадок и исследований. Сама «Кома» ни на что не способна. Только старые головоломки собирать. Да, что я вам рассказываю, будто не знаете.

Как ни странно, именно Байки исправил Айзеку настроение, а не Сандрин и не Питер. Слова Байки вдохновили Айзека, он приободрился, вспомнив про то, что его план разрушить систему потихоньку начал воплощаться. Все идет весьма удачно. Команда единомышленников есть. Пусть небольшая – он и Байки, но Питер дал жилье и немного денег. И даже хорошо, что он будет в стороне. Отличный оказался парень. Неизвестно, вдруг они сделают что-то противозаконное. Вдруг вообще не получится. А пока получается, и надо этому радоваться. А значит – сегодня ночью будем отдыхать, выпивать и общаться! Айзек улыбнулся и потянулся за бутылкой:

– Друзья, сегодня больше ни одной грустной мысли. И ни одного высказывания про «Кому»! Вы с Сандрин к этому месту уже привыкли, а я хочу наслаждаться в этом раю!  – он многозначительно посмотрел на Байки и на его гитару. Байки охотно кивнул.

– «Куда пойдем на этот раз, в поход или в запой…?» – пробренчал он на гитаре перед тем, как потянуться за своей бутылкой.

– Это же Байрон? – спросил Волански.Айзек от смеха чуть не поперхнулся.

Байки грозно посмотрел на Волански:

– Это не Бай-рон. Это Бай-ки. Моя песня, а вы лохи попсовые.

– Да шучу я, мне даже нравится.