Читаем Коллектив Майнд полностью

Амстердам – единственная столица в мире, находящаяся ниже уровня моря. Десятки каналов делят город на множество маленьких островов, соединенных сотнями самых разных мостов. Главный и самый известный канал – Амстел. Амстердам – город тюльпанов. Но далеко не их родина. Изначально цветок пришел с азиатских гор. Их любили греки и персы. Была «эпоха тюльпанов» и в Турции. Посол Австрии как раз оттуда привез несколько луковиц и подарил местному профессору ботаники. У него они были украдены и привезены в Амстердам.  Айзеку вспомнилась история знаменитого тюльпанового бума, который последовал за этими событиями. Тогда за луковицу красивого тюльпана можно было получить хороший дом. Цены стремительно взлетели вверх, луковицами спекулировали все – от банкиров до обычных домохозяек. Конечно, в итоге пузырь лопнул, утащив на финансовое дно кучу людей.

Столица мировой свободы. Здесь когда-то собирались толпы людей, приезжавших повеселиться на выходные. Здесь было все: улица красных фонарей, множество клубов и баров, кофешопы. И сейчас многие выбирались сюда покурить травку и развлечься, хотя былых скоплений людей уже не было. Айзек был в Амстердаме трижды, но больше всего запомнился День короля. Улицы превратились в оранжевые потоки, – люди, все как один, были одеты в национальный цвет в честь праздника. Казалось, вся Голландия собралась на улицах Амстердама. А количество лодок, лодочек и плотов на центральных каналах такое, – воду просто не разглядеть. Народу на лодки забиралось столько, что непонятно было, где заканчивается тротуар и начинается вода. Все пели, пили и танцевали. Один из лучших дней прошлого. Самолет заходил на посадку, Айзек улыбался своим приятным воспоминаниям.

На такси решили сэкономить, поехали на экспрессе и через полчаса уже стояли на центральном вокзале. Байки подивился размерам велосипедной парковки. В трёхуровневом открытом здании велосипедов были тысячи. Если не десятки тысяч. Можно было за копейки арендовать велики, но ребята отправились в старый центр пешком. Апартамент удобно расположился на чердаке старого дома, лифт отсутствовал, но это не проблема. Зато до веселой и шумной Рембрандт Пляйн рукой подать, и видно примыкающий к Амстелу другой канал с разводным мостом.

– Айзек, давай сначала пообедаем. Вряд ли эскорт открывается в обед. Девочки спят после рабочего дня, точнее ночи.

– Обед, так обед. Так пахнет пиццей, что у меня в животе урчит. Ты не против кусочка Италии?

– Я только за, – ответил Байки, поглаживая свой большой живот.

Байки, стараясь оправдать свое пребывание в Амстердаме, подготовился досконально. Он изучил пять самых посещаемых сайтов  эскорт агентств. Азиатки фигурировали только в двух из них, а японки и вовсе в одном. Где находится квартира, за которой был закреплен найденный домашний телефон, ему тоже было уже известно.

– Номер телефона, который я нарыл, не подходит ни к одному из агентств, он с тех пор изменился. Но на одном сайте, что я нашел, написано: сервис работает уже двадцать пять лет. Я думаю это то, что нам надо. Правда, есть еще один, тоже, судя по всему, старый. Для тренировки я начал бы с него, как с менее вероятного варианта.

На звонок Айзека ответили почти сразу и весьма бодрым голосом:

– Решили приятно провести вечер? – мужской голос с акцентом бойко заговорил по-английски.

– Да, спасибо, но у меня специфические пожелания, – Айзек немного стеснялся.

– Наши цены существенно выше, чем на улице Красных фонарей, имейте в виду. А специфические пожелания – еще дороже.

– Нет, нет, я не об этом. Меня интересуют азиатки.

– Ну, такое легко можно устроить.

– Но не любые, а только японки. Это принципиально для меня.

– Японок нет. Тайки, китаянки, филиппинка есть. Молодая раскосая русская есть, очень красивая.

– Нет, только японки. И знаете, постарше. Лет тридцати или чуть старше.

– Послушай, это не супермаркет. Такого выбора у нас нет, но ты не пожалеешь, выбрав китаянку, как раз есть постарше, если желаешь. Очень сексуальная экзотичная женщина.

– Мне нужна японка, – настаивал Айзек.

– Ты что, японофил? Ты сам тоже японец?

– Нет. Я европеец. Просто был здесь несколько лет назад. И был с одной девушкой. Хочу ее снова увидеть.

– Сорри, парень, конкретно японок у меня не было. Надо будет кого-то еще, звони, – и Айзек услышал короткие гудки.

– Мимо, – повернувшись к Байки, сказал Айзек. – Сейчас передохну и позвоню по второму номеру.

– Алло, – Айзек услышал уже знакомый голос.

– Э-ээ, это снова я, – Айзек не подумал, что разные номера телефонов могут принадлежать одному и тому же агентству.

– Вот ты парень настойчивый. Видимо хорошо тогда оторвался, – менеджер агентства рассмеялся.

– Но у вас на сайте написано: есть японка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза