Коллектив Майнд

Так вышло, что Айзеку самому надо было принять и решение, и всю ответственность. Он еще раз обдумал, взвесив все за и против. Сообщать Агентству – это точно не вариант. Он помнил, что, зная о нулевом креативе детей, рожденных от веджи, они не остановились, утопив проблему под горой бесконечных исследований и анализов. И сейчас могут не остановиться, начав бесконечные поиски ошибки Линка при закачке. Но это опять же «Коммуна», а не полиция, и слава Богу, пока что власть у последней. С другой стороны, в словах Байки и Линка тоже была логика. Профессор заявил, что на такое не соглашался, что его свобода и даже жизнь будет в опасности, и если Айзек пойдет в полицию, то он немедленно уедет. Без профессора все доказательства рушились, а оставлять его насильно было не по-товарищески.

На карте стояли слишком большие деньги, плюсов от работы «Коллектив Майнд» бесчисленное множество, и влияние Агентства огромно. Правда – это страшная сила, но ее еще надо донести. Умелая пропаганда может легко исковеркать все факты.

Действительно, как по-настоящему устроен мир, не знает никто. Какие люди окажутся хорошими, какие – плохими? Кому можно доверять, а кому нельзя?

Конечно Айзеку соблазнительно было рассказать полиции – все закончится, он спокойно займется Викки, рядом будет Мишель. Если сейчас промолчать, – тысячи новых людей станут донорами, превратившись в живые трупы.

Разумом Айзек давно согласился с доводами друзей, но ведь так хотелось свалить с себя эту проблему. Полицейские тиски потихоньку сжимались, а если он все расскажет, то станет вместо подозреваемого героем!

 – Работаем по плану профессора, – голос Айзека снова стал решительным.  – И закончим с этим поскорее.

 – Ур-ра! – воскликнул Байки, а профессор облегченно вздохнул.

Не откладывая дело в долгий ящик, Айзек и Байки принялись анализировать все данные, что имелись по Американскому филиалу. А данных было множество. Филиал занимал здание у Центрального парка, ранее принадлежавшее Музею Соломона Гуггенхайма.

– Есть идея... – Байки начал было, да замолчал.

– Есть – говори, – поторопил Айзек, – Ты же знаешь, жуют поп корн, а мысли высказывают.

– Американцы молодцы. На всем зарабатывают! Могли разместить хранилище в штаб квартире ООН, но нет, разместили в публичном месте и теперь еще на экскурсиях деньги делают. И это дает нам определенные шансы. В здании работает множество сотрудников.  Есть работающие постоянно, есть и регулярно приезжающие. Не все имеют доступ в центральное хранилище под землей, но думаю, их не один десяток: директор и замы, лаборанты, сотрудники службы безопасности, техники, уборщицы и так далее. Если подумать, то список может еще расшириться. Более того я считаю, что охрана – скорей фикция. Больше от фанатиков и хулиганов, а значит основной досмотр идет на входах.

– Да, смотри. Раньше филиал находился на пересечении Первой Авеню и 42-й улицы, и только последний год как переехал в бывшее здание музея. А серьезных нападений на «Кому» не было минимум как года четыре.

– Вот фотографии, – довольный собой Байки откинулся на спинку стула. – Это все из соцсетей. На некоторых вполне виден и центральный зал, и гардероб, и туалеты. Охрана на входе, конечно, серьезная, а в зале, считай, никого.

Байки был невероятно хорош в своем деле. За пятнадцать минут он накопал всю статистику относительно попыток нападений на хранилища. Официальные данные особо не фигурировали, но в прессе и соцсетях нашлась масса всякой информации. Хранилища в прошлом атаковали регулярно, и часто это были весьма подготовленные группы. Но все это раньше. Теперь – одиночки типа Элвиса, которых легко обезвреживала обычная охрана. Самым громким делом этого года числился «Монакский теракт».

– В общем, мелочь всякая, – резюмировал Байки.

– Давайте сначала посмотрим тех, кто мало зарабатывает. Уборщиц должно быть много на такое здание, – предположил Паскаль.

– Ошибаешься, – ответил Байки, – Пока ты был овощем-кабачком, уборщиц заменили роботы-автоматы. Уборщица – это скорей теперь оператор симпатичных самоходных пылесосов.

  Паскаль видел, что Байки его недолюбливает, несмотря на то, что они были в одной команде. Собственно, ничего плохого Паскаль ему не сделал. Ну, позвонил Еве по пьяни разок, но его тоже понять можно, потерял два года жизни и свою любимую. Айзек игнорировал нападки Байки, иногда подкалывая его в ответ. Он знал, что обозвать овощем, тыквой с мозгами или распакованной сардиной человека, особенно некогда сдавшего свой креатив, было абсолютно в стиле бунтаря Байки.

– Идея Паскаля неплоха. Паскаль, ты как всегда на высоте! Идей больше, чем косточек в арбузе, – распевал Байки.

– Байки, ты лучше раскопай имена, – попросил Айзек, – Я считаю, что вероятность того, что среди тридцати-сорока человек мы найдем себе союзника, или хотя бы доверчивого лопуха близка к ста процентам.

– Один лопух уже наш союзник, будем собирать гербарий! – загоготал Байки.