Читаем Коллектив Майнд полностью

– До понедельника это возможно.

– Но для этого вас надо отпустить?

– Да. Я могу вам доверять, Мишель?

– Смотря что вы имеете в виду, комиссар.

– Вы же девушка Айзека, верно? Или Байки? Не могли бы поговорить с ними?

– Говорите конкретнее, комиссар. Я не просто девушка. Я очень умная девушка.

– Я бы хотел с ними договориться. Я тут подумал, все взвесил. Я готов содействовать, помогать.

– Помогать нам? – Мишель постаралась изобразить искреннее удивление.

– Да, вам. Если профессор не врет, если он вернул энергию Паскалю правильно, то я понимаю его желание все остановить. И понимаю, что в полицию идти слишком рисково. Я вас не обманываю. Был бы здесь детектор лжи, вы бы легко могли в этом убедиться.  Я говорю искренне. Не могли бы вы выступить посредником в таких переговорах?

– Вы знаете. Я-то вам верю. Любой нормальный порядочный человек должен встать на нашу сторону, когда поймет, что реально происходит. Но посредник вам не нужен. Поговорите с ним напрямую.

– Вы так считаете?

– Я в этом уверена.

Через пять минут все снова собрались в комнате, где сидел связанный комиссар.

– Айзек, профессор, я хочу вам помочь. Для этого надо, чтобы вы меня отпустили.

– С чего бы вы стали нам помогать, Пеллегрини? – задал вопрос Айзек. – И так вот сразу вам поверить и вас отпустить? А если вы врете?

– Он похоже не врет, – раздался голос Линка. – Я вижу по мимике.

– Я точно не вру, – ответил Пеллегрини. – Зачем мне тогда предупреждать вас о розыске?

– Чтобы не стать навечно хэппи.

– Конечно, я не хочу стать хэппи, особенно после ваших рассказов. Но есть и другие причины. Если я не отзову свой запрос, у вас в Америке почти не будет шансов.

– Но если мы вас отпустим, то вы уже ничем не рискуете.

– Вы меня можете отпустить после того, как улетите и приземлитесь. Вы будете в розыске, а если я вам соврал – вы будете в точно таком же розыске. Вы ничего не теряете.

– Вы видели всех остальных. Они рискуют.

– Я вам дам слово офицера. Вы кого вытащили первым, Айзек? Своего друга Паскаля. У меня тоже немало бывших сослуживцев сейчас среди хэппи. Вы считаете мне на них наплевать? Я пошел в полицию бороться с преступностью. Я долго работал в отделе по борьбе с наркотиками. Я не присягал в верности «Коммуне». Я присягал людям, друзьям, самому себе.

– Вы говорите убедительно. Но я на своей шкуре убедился, что вы умеете говорить то, что нужно, чтобы убедить или расслабить собеседника.

– Да, Айзек, я профессионал. Это верно. И поверьте, я согласен на большее. Не только снять запрос, но и помочь вам в осуществлении вашего замысла.

– Комиссар, подумайте над тем, как уменьшить наши риски. Вы свои слабые места знаете лучше.

– Хорошо. Я подумаю. Но и вы подумайте тоже.

– Договорились. Я хотел бы вам верить. Но это не просто, ведь я рискую своими друзьями.

Все снова вышли к бассейну посоветоваться, оставив комиссара с Мишель. Очень хотелось ему поверить. Что с ним делать в противном случае тоже было не ясно. Не убивать же. А скачивать некуда. Если оставить связанным здесь, то его конечно спохватятся. И рано или поздно найдут. Наверняка, в его записях есть данные о том, где работает Айзек, он спрашивал это еще на первом допросе. Да и кто останется поить-кормить комиссара?

Но очень хотелось получить подтверждение того, что комиссар готов переметнуться на их сторону.

– У нас с комиссаром есть идея! – к бассейну вернулась Мишель.

– У вас? Вы что, уже заодно? – посмеялся Айзек.

– Нет. Но я ему верю и переживаю за тебя.

– А я за тебя. Я зря тебя втянул во все это.

 – За меня не волнуйся. У меня хорошие адвокаты, и я ничего не сделала. Я не захватывала комиссара, ни в чем не участвовала. Да, была рядом. Но кто сказал, что я была согласна с тем, что вы делаете? Мой адвокат меня точно отмажет. Что я могла поделать? Я же просто хрупкая красивая девушка, – Мишель снова игриво обвила Айзека за шею и поцеловала.

– Ладно, пойдем, послушаем "вашу" идею.

– У меня в номере лежит мой компьютер, – начал рассказывать Пеллегрини. – На нем пароль. Я вам его скажу. Но компьютер всё равно надо привезти сюда. Ключ от номера в заднем кармане брюк. Отель Мариотт, номер 414.

Айзек кивнул Байки, и тот залез в брюки комиссара вытащил пластиковый карточку-ключ с надписью Maryott.

– Привези, пожалуйста, компьютер, Байки.

– Ок, шеф, – Байки шутливо отдал Айзеку честь.

– Что дальше, комиссар?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза