Коллектив Майнд

Женщина не повозрасту морщинистая. Видно, что пережила не мало. Выглядит старой, хотя ей, наверное,под пятьдесят, а то и меньше. Наверно не тянет содержание своего нерадивого ребенка,разгильдяя или, может, хэппи первой волны. Молодежь, преимущественно те, кто пристрастилиськ наркотикам, в первые годы массово сдавали энергию, а потом "будь что будет".Расхлебывали брат, сестра или родители. Таких раньше было полно. Возможно, все нетак, и она просто устала от одиночества. Сколько в мире разных людей, столько жеи разных проблем.

Суетливый молодойпарень бежал от любви. Это был его законный вариант самоубийства. Он был некрасив,лицо прыщавое и бугристое, с жирной кожей и глубоко посаженными глазами. Тощий,но не жилистый, неспортивно сутулый. Ботаник короче. Не красавчик и не «мужик»,в женской трактовке этого слова.

Наверное, этосамоубийство личности, кончина мук сердечных. Айзек понял, что не ошибся: Пареньдостал из портмоне фотографию и долго на нее смотрел. Все его естество источалоотчаяние. Не тот сорт отчаяния, что был у Айзека. Айзек тосковал по самому себе,по своему образу жизни, по своим почти потерянным мозгам, а этот по девчонке.

Бомж ничем особеннымне выделялся, разве что не источал зловоний, свойственных бездомным. Странный тип,здесь у Айзека с версиями «кто это» вышла заминка. Сидел себе спокойно с парой дешевыхцеллофановых пакетов и только нашептывал что-то себе под нос, периодически поднимаятяжелые пронзительные глаза, оглядывая стойку ресепшен. Пожалуй, для бомжа он слишкомчист, скорей похож на состарившегося панка.

Айзек подсел кмолодому парню и протянул ему руку.

– Я Айзек.

Парень вздрогнули уставился непонимающим взглядом. Видно, нечасто к нему обращались, не говоря ужео незнакомцах.

– Меня зовут АйзекЛеруа, а ты?

– Я Пьер. ПростоПьер, – добавил после паузы, чего-то там опять застеснявшись.

– Покажешь?

– Что? – переспросилПьер, – Что показать?

– Да, фото! То,что ты смотришь все время.

Пьер испугалсяи зажался. Как будто пытался исчезнуть, раствориться, превратившись в незаметнуюпрозрачную молекулу, покраснел и инстинктивно прижал руку к карману, в котором хранилпортмоне с заветной фотографией.

– Покажи, не парься,любовь достойна того, чтобы ее не скрывали.

– Я не…, – осексяПьер, – Я, – оправдывающимся голосом он продолжил, – Я не… Что вам надо? Кто вытакой? Отстаньте от меня!

Айзек по-дружескиположил Пьеру руку на плечо и твердым командным голосом произнес:

– Мы оба с тобойвыйдем отсюда тупыми баранами, без стыда и эмоций. И тебе будет совершенно все равно,кого ты любил и чего стеснялся. Терять нам нечего.

– Я так не думаю.

– Покажи, не ломайся.

Пьер нехотя досталпортмоне и протянул Айзеку. Айзек раскрыл. Несколько мелких купюр, документы наскутер и слегка помятая фотография: Пьер за руку с черноволосой девушкой. Миловидной,но далеко не красавицей. Судя по всему, фотографии было лет пять, может чуть меньше.

– Как ее зовут?

– Шанталь.

– Шанталь…

Протест. Протестот того, что происходит, протест от того парадокса, что он здесь оказался, точили вырывался из Айзека. Ему хотелось все отменить, чтобы все было не так, по-другому.Он не хотел идти сюда, и мысль не пустить, отговорить Пьера от сдачи энергии, согромной силой разрасталась, заполоняя все, из чего Айзек состоял. Его можно спасти!Мозги Айзека бешено закрутились. Ему хотелось подобрать такие слова, такие убедительные,чтобы остановить парня. Ему-то это зачем? Что за бред вбил в себе в голову этотвчерашний тинэйджер? Сразу вспомнился Паскаль, сдавший креатив из-за любви. Айзекпостарался успокоиться, чтобы быть убедительным.

Он почувствовалсебя переговорщиком, стоящим на крыше и ведущим разговор с подростком на краю карнизадесятиэтажки. Он знал только, что задача – спасти, и надеялся на интуицию, жаждужизни и свое дикое желание сделать это!

Додумать он неуспел.

Глава пятая

Всеобщее вниманиепривлек бомж, который вдруг вскочил, достал крест и громогласно провозгласил!

– Да прибудетс нами Господь!

Его пакет полетелв центр зала, второй – за стойку ресепшн. Через секунду раздался громкий взрыв,потом второй, третий, еще. Резко повалил дым.

Айзек инстинктивноприкрыл голову. Впрочем, огня и осколков от взрывов не было. Помещение быстро заполнилосьгустым дымом. Никакой боли Айзек не почувствовал, ударной волны тоже. Только громкийхлопок, а едкая взвесь оказалась не совсем дымом – это был довольно вонючий белыйгаз, едкий. Айзек узнал этот запах из детства, газ, который фермеры активно применялидля травли насекомых на своих полях.

Айзек чихнулраз, еще. Посетители чихали один за другим. Перед лицом Айзека промелькнуло перекошенноеот страха лицо девушки, сотрудницы агентства.

Айзек услышалвизг пожилой женщины, донора. Завизжали еще несколько голосов. Повернув голову,он видел Пьера, тоже невредимого, потрясенно переводящего взгляд с задымленногозала на Айзека и обратно.

В его глазахчитался изумленный вопрос: «Это все по-настоящему?»