Коллектив Майнд

Эта сель сметаетцветы любви. Но они снова вырастают, хоть на камнях, хоть в пустыне, хоть при радиации!Цветы любви – это вообще самые живучие цветы на свете. Они растут из сердца, изниоткуда, и создают прекрасные воздушные замки, в которые немедленно поселяетсятвой рассудок. Так и живешь в иллюзиях. И еще поселяется надежда.

– Да, надежданикогда не умирает. Она – бессмертна!

– Точно! Можетумереть вера, любовь, но не надежда. Она снова и снова выживает и возрождает любовь.

– Но у меня большенет надежды. Только отчаяние. Я все потерял. Потерял Еву. Сам!

– Но ты же можешьвернуть ее. Хотя бы попытаться.

– Не хочу. Противно.Всё равно это предательство. А она – сука.

– Она тебя непредавала. Она не заставляла тебя сдаваться. Ты сам пошел. В чем ты ее винишь? Тыже смотрел про себя видео. Как с таким жить?

– Искать в тебеподдержку, все равно, что лечить раны ядом. Только хуже становится. Ее надежда как-тобыстро умерла. Она меня бросила.

– Ты просто эгоист.Самовлюбленный эгоистище. Не признающий собственных ошибок.

– Да и пошла она!И ты иди в жопу!

– Паскаль, онанаверняка тебя еще любит. Стала бы она с тобой иначе пьяным по телефону так долгоразговаривать. Я был бы рад шансу вернуть Мишель, только мне не верится, что получится.Я все так безнадежно просрал. А она такая… офигенная! Мне ведь просто повезло.В кой-то веки повезло. Но я все просрал.

– Прости, этоиз-за меня. Я тоже все сам просрал. Но признавать этого не собираюсь!

Они снова чокнулисьи выпили. Воцарилась пауза. Пришел Байки с пивом.

– Интересно, аим вообще важно, что мы по ним так страдаем, Байки? Или им пофиг?

– Не знаю. Думаю,бабы не любят таких слюнявых мужиков. Нюни тут распустили вдвоем, смотреть противно.Хотя кто их разберет, этих женщин!

– Меня Мишельпослала. Бросила трубку и не отвечает. Ни на звонки, ни на сообщения. Сказала: забудьменя.

– Не ссы, Айзек.Все будет нормально. Только не доставай ее сейчас. Сегодня она на тебя точно злая.Ты же ей явно нравишься, это сразу видно.

– Ты прям такоймолодец, все по полочкам разложил. Как в супермаркете.

– Ты ей хоть разсказал, что любишь ее?

– Нет.

– Ну и дурак.Хотя мне кажется именно за то, что ты такой дурак, необычный кретин, ты ей и понравился.Не от мира сего.

Байки перебиралструны своей гитары, Паскаль засыпал, а Айзек что-то пытался записать в телефоне:

«Мишель, мне тактебя не хватает,

Прости меня зато, что я такой дурак.

Ты – самый счастливыйпериод моей жизни.

Боюсь ужасно,что потерял тебя.

Что никогда несмогу тебя обнять и прижать.

Люблю тебя, люблютебя, люблю тебя.

Ты – чудо, случившеесяв моей жизни.

Я всегда будулюбить тебя.

Я хочу заботитсяо тебе.

Я живу надеждойи мыслями о тебе.

Давай еще разувидимся, милая, дай мне шанс, пожалуйста.

Ты мне очень,очень нужна».

Тупо перечитавписьмо несколько раз, Айзек удалил его, не отправив.

«Утро. Дико хочетсяпить. Мерзкий солнечный свет слепит в глаза. Почему не задернуты шторы, черт быих побрал? Звонит телефон, но перетерпеть легче, чем встать. Опять звонят! Что имнадо в такую рань? Вставать вообще не охота. Надо попробовать еще поспать». Айзекповернулся лицом к стене и снова уснул.

На другом концелинии находился недовольный Пеллегрини. Он хотел вызвать Айзека на еще один опрос,и хотел убедиться, что тот не собрался в очередную лже-Испанию. «Ничего. Позвонюпозже», – думал комиссар, собираясь в аэропорт. Командировку выписал сразу на тридня, нужно было помимо Айзека поговорить с Паскалем, с его управляющей, с сотрудникамигоспиталя. Как сообщили, операция сестры Айзека оплачена. И оплачена она со счетаПаскаля. Формально все выглядело гладко, но уж слишком много странных мелочей собралосьвокруг этого Леруа.

Формально числясьхэппи, Паскаль остался очень богатым молодым человеком. Мозги вернулись, деньгиостались. Пропажа оранжевой энергии должна была пройти незаметно. Даже, несмотряна то, что скачанный объем был ощутимым, параллельно десятки людей сдали в этотдень свою ОЭ, и уровень энергии на сервере не должен был снизиться. Падал он илинет – можно было узнать через неделю.

Люди обожали статистику,и собранный интеллект планеты публиковался каждый понедельник еженедельником «Сциаенсэнд Пипл». Как работала система сбора статистки, толком никто из команды не знал,но было понятно, что если даже кто-то и заметит отклонение, то не сразу поймет,где прошла утечка и из-за чьих собственно мозгов, и самое главное – как.

Закон в любомслучае не предусматривал воровства креатива, и заставить Паскаля заново сдать оранжевуюэнергию было нельзя. По крайней мере, быстро это сделать невозможно. Система юриспруденциитакже вмещала в себя немало идей доноров, среди которых сторонники презумпции невиновностипреобладали.

Даже если придутполицейские или сотрудники «Коммуны», Паскаль снова мог бы неплохо валять дурака- Байки настоял, чтобы он пересмотрел десяток видео о хэппи и пообщался с соседямипо своему поселку. Как они себя ведут, теперь для него было не секрет, и скопироватьих поведение, казалось, было несложно. Конечно, его фантазия теперь работала отлично,и Паскаль живо придумал десяток способов загнать себя в угол.