Коллектив Майнд

– Отчего же, комиссар. Разве это не гуманно, приблизить, так сказать, васвплотную к вашим идеалам? – Айзек спокойно продолжал подключать к шлему провода,но Пеллегрини уже думал о другом и не пытался спорить.

– Комиссар. Комиссар! – Паскаль вывел того из оцепенения. – А знаете, чтовам расскажу? Я вас успокою. Я был веджи и выглядел счастливым. И вы тоже будете.Я провел два с лишним года в состоянии вареного овоща! Как во сне без сновидений,знаете? Я эти годы вообще не помню! Быть веджи – это как быть в коме. Вы ничегоне будете чувствовать, ничего не будете понимать. А где нет понимания, нет страха.Вы станете блаженным, которого не будут беспокоить ни неувязки в поведении лгуна-Айзека,ни странное поведение веджи-Паскаля… Разве не чудесно, комиссар?

Комиссар с трудом разбирал слова, будучи почти не в состоянии слушать. Наверное,впервые в жизни он испугался и не на шутку. Он понимал, что его не отпустят, таккак он засадит за решетку их всех и их окружении быстрее, чем за полчаса.

Он понял, что эти люди не способны на убийство, и теперь столкнувшись с ихрешением, с их интеллектом лоб в лоб, он был раздавлен. И шансов нет, потому чтоиначе они бы не рассказали ему всю правду. Хотя всю ли?

– Эй, Пеллегрини, очнитесь! Есть и по-настоящему хорошая новость, – Айзекпытался привести комиссара в чувство. – Наша конечная цель вернуть энергию обратновсем хэппи, так что считайте это таким среднесрочным отпуском, на полгода-год, надеюсь,не больше. Заполните, пожалуйста, контракт. Напишите инструкцию, и я обещаю передатьее вашим родственникам. Они свозят вас в Калифорнию, на Гавайи или Флориду, на Гоа.Ничего личного, это борьба идей.

Туман и болото, гроза. Так мог описать ход своих мыслей Пеллегрини. Вспышкии полный беспорядок, калейдоскопом проносились картинки: сестра Жанетт, крестнаядочь, кабинет, Эйфелева башня в окне, феттучини с лососем, кабинет в Департаментеи поселок для хэппи. Вместе с Готье.

– Я предпочту застрелиться. Я офицер и имею право выбора.

Рот как будто самостоятельно произнес эти слова. Работало подсознание.

– Интересная смена жизненной позиции. – удивился Айзек. – Еще полчаса назадвы готовы были нас растерзать за борьбу с вашими идеалами, и вы так быстро от нихотреклись.

У Пеллегрини пересохло во рту, он не мог не возразить на это:

– Моим идеалом всегда был мир, в котором нет преступности, нет насилия. Яне отрекаюсь от такого мира. И я не единственный в этой комнате, кто сменил жизненнуюпозицию! Кажется, это ваше изобретение, профессор Линк? – Пеллегрини исподлобьяпосмотрел на профессора. – Что вы вдруг передумали, да еще целое подполье организовали?

– К сожалению, комиссар, я создал… чудовище. Оно дало миру много прекрасного.Можно сказать, планета выпила чудодейственную витаминку. Оздоровилась, окрепла.Но боюсь, у витаминки нашлись побочные эффекты, которые мне теперь приходится исправлять.

– Что же за побочные эффекты такие, позвольте полюбопытствовать?

– Вам же Паскаль все рассказал. – грустно ответил профессор. – Состояние хэппи- это не жизнь. Это новый вид комы. Люди умирают, только не физически, а эмоционально,так сказать. Мозг больше не работает. Нет воспоминаний, как выяснилось. Мы же вернулиОЭ Паскалю, сами видите. А выяснилось, что вытащили с того света. Поверьте, мнене просто было это признать.

– Может, вы как-то не так энергию вернули, случайно стерли память?

– А вот поэтому мы и не пошли в полицию, – вместо профессора ответил Айзек.- Кто-то скажет, не так вернули, кто-то предложит провести дополнительные исследования.Думаете, Агентство так легко от такой власти откажется? Вы подобные случаи в историипомните? А если вообще объявят сумасшедшими и в психушку упекут? Или попытаютсязамять тему? Что-то дети веджи с нулевым креативом не остановили скачивание.

– Так не все же дети рождаются веджи!

– А вы анализы ДНК на отцовство у них брали? С чего вы решили, что оба родителяточно веджи?

– Ну, это вы загибаете, молодой человек, – попытался возразить Пеллегрини.

– Я-то как раз не загибаю, а трезво взвешиваю риски, – ответил Айзек. Еслимы вернем креатив еще тысяче хэппи, тогда это будет неоспоримый факт. А не частныйслучай, который не пойми как истрактуют. Сами подумайте. Без профессора точно фактскачки будет объявлен ненаучным, потому что не проведен в лабораторных условиях,например. А если предъявить им профессора, то непонятно, куда его упекут на следующийдень. И главное кто? Террористы или спецслужбы? Да даже заявление Линка могут поставитьпод сомнения. Как доказать, что закачивание проведено правильно? Можно оспоритьто, что Паскаль был веджи. Может, он аферист, получивший деньги и спокойно изображавшийиз себя веджи? Если наша операция провалится, то мы конечно все это полиции расскажем.И журналистам тоже.

– Да уж, – Пеллегрини не мог не согласиться с рассуждениями Айзека. Походв полицию не гарантировал ничего. Кроме того, что всех для начала возьмут под стражу.Все-таки совершено ограбление. Необычное, но ограбление.