Коллективная вина. Как жили немцы после войны?

Что же произошло потом? Что было сделано? Здесь можно только объяснять, но не доказывать. Силы старого в Америке поняли, что это не обычный противник, от которого избавят выборы и время. Нет, Кеннеди – это такой человек, такая политическая личность, которая будет поддерживать в состоянии активности всех, кто идет вместе с ним. Они подумали: мы, властвовавшие до сих пор, потерпели поражение, и так будет продолжаться, пока он жив, а не только пока он президент. Америка становится иной, и мы никогда уже не сможем играть никакой роли в ее жизни. Эту истину и свободу, олицетворяемые одним человеком, не ликвидируешь ни в моральной, ни в политической борьбе, их можно только убить. Странная ситуация в истории – все дело в одном человеке. Все другие силы смогут свободно действовать только в том случае, если этот человек уйдет. Подтвердился тезис: если истина всерьез заявляет о себе – ее убивают.

Америка выдвинула этого человека из своей среды, и он возглавил страну. Подспудные силы Америки убили его. Узнав об убийстве Кеннеди, плакали не только американцы. Люди смутно предчувствовали чудовищные последствия случившегося, хотя и не имели ясного представления о политическом значении и последствиях этого убийства. Казалось, в ход истории вмешался сам сатана, и именно в момент, когда начался поворот к лучшему. Мы два года жили в иной, новой политической атмосфере. И что же?

Обстоятельства убийства так и не выяснены. С политической точки зрения это такой же роковой факт, как само убийство. Американский народ в общем так и не оправился от страшного события.

Расследование было поручено самому уважаемому, безупречному, честному судье – Уоррену. Он заявил, что только грядущие поколения узнают всю правду об убийстве. Это может означать только одно – он не сообщит общественности то, что противоречит интересам государства. Такое заявление только подтверждает, что его честность – вне сомнений. Оно было принято к сведению. Исключением явился протест объемом в целую страницу, опубликованный частным образом в разделе объявлений (если не ошибаюсь, в «Нью-Йорк таймс») и прозвучавший приблизительно так: с каких это пор перед американским судьей стоит иная задача, нежели обязанность говорить правду, всю правду и руководствуясь только правдой? Нельзя скрывать от нас, американцев, что было в действительности. Мы хотим знать, что с нами происходит.

В результате были опубликованы 25 томов протоколов и один доклад. Это дало юристам, желавшим изучить 25 томов, возможность установить неувязки. С помощью протоколов правильность судейского заключения была поставлена под сомнение.

Тот факт, что расследование убийства не было доведено до конца, вначале, казалось, соответствовал царившим в американском народе настроениям. Предстояло сделать выбор: или мы будем в своих собственных глазах и в глазах всего мира государством, в котором есть силы, которые заинтересованы в таком убийстве и в состоянии осуществить его, возможно даже с помощью государства; или мы так и не выясним обстоятельства дела и лучше будем придерживаться официальной версии, что Освальд – единственный убийца, действовавший не иначе, как по неясным личным мотивам, а убийство носило случайный характер. Вначале избрали последнее, так что данный вопрос на некоторое время стал табу.

Вновь возникло беспокойство. Американцы задумались о том, как произошло убийство, – этого до сих пор никто точно не знает. При всех серьезных сомнениях некоторые юристы все же считают доклад правильным, а Освальда – единственным убийцей. Теперь же всякая версия, в том числе и эта, поставлена под сомнение. Сейчас ничего не ясно. И если годами казалось, будто американский народ не желает вникнуть в суть дела, то теперь, видимо, все обстоит наоборот. Об убийстве вновь заговорили.

Существуют различные мнения. В момент, когда я пишу эти строки, опубликованы результаты опроса общественного мнения («Геральд трибюн») от 4 октября 1966 года: соотношением голосов 3:2 отвергнуто утверждение в докладе Уоррена, что убийство Кеннеди было Делом рук одного человека. Опрошенные склонны считать, что убийство было частью широкого заговора, но не могут сказать, кто стоял за убийцей.

После смерти Кеннеди американцы, казалось, вновь возвратились к темным временам чисто прагматической политики. Они начали забывать о Кеннеди. Но сейчас кажется, что на этом дело не остановится. Кеннеди не умер. Он не уйдет в прошлое, и его не забудут: живы его политические дела, сохранились его рукописи, речи и заметки. Он, как живой, стоит перед нами благодаря биографии, написанной разными авторами. Его речи и книги – важнейший политический материал, который изучат его современники. По крайней мере, они должны стать таким материалом.

В связи с войной во Вьетнаме заявляют: мы не можем безоговорочно идти вместе с Америкой; если считать, что отношения с Америкой – самое главное для нас, то мы должны участвовать во вьетнамской войне или, по крайней мере, приветствовать ее.