Коллектор

– Что они мельтешат, Дуга? Таким дёрганым оружие нельзя доверять. Как бы они сами себя не подстрелили, – ухмыльнулся.

– Мы здесь для того, чтобы вести дела, а не трепаться, – деланно спокойно сказал он и подал знак Мирону, кивая головой.

Горелов рывком схватил девчонку за волосы, вздёргивая со стула, и приставил дуло к её тонкой шее. Скуля от боли, Малышка затрепыхалась в руках ублюдка. Я пошатнулся на стуле в её сторону, но, стиснув зубы, приказал себе не дёргаться. Отвага не означает отсутствие страха. Но она отлично помогает с ним совладать.

Я подписал всё, что мне подсовывал старикан. Цепляя из документов только необходимую мне информацию о предмете дарения.

– Благодарю, – выплюнул Дуга, словно выбитый зуб, и хищно оскалился.

– Вельс, мы ведь с тобой не были знакомы лично до недавнего времени? – выпрямился он на стуле и, положив ладони на стол, постучал в задумчивости кончиками пальцев. На мизинце блеснула золотая печатка с крупным рубином. Она показалась мне знакомой…

– Ооо, – протянул Дуга, не дожидаясь моего ответа, – значит, я тебе никогда не рассказывал о своём босоногом деревенском детстве.

– Слушай… – холодно перебил я.

– Нет, – резко оборвал он меня, подавшись вперёд и багровея от злости, – это ты меня послушай!

Я никак не врубался, зачем этот пустой трёп?..

– Всё моё детство прошло в посёлке Берёзовке… – медленно продолжил он, –  Это неподалёку от Красноярска. Слыхал о таком местечке? – впился взглядом в моё лицо.

Твою мать.

– По глазам вижу, что знакомо оно тебе, – усмехнулся Дуга и, отвернувшись к окну, нахмурился, будто вспоминая что-то. – Здесь всё не то… Даже леса шумят по-другому… В них не то что медведей, волков и тех нет! Тесно здесь… А воздух?.. – глубоко вздохнув, он опять посмотрел на меня. – Меня воспитывал отец. Он у меня труженик был – всю жизнь лесорубом проработал...

Бл.дь, Батя… И печатка – его.

– А перед новым годом убили его… Менты сказали – шальная пуля. Но мы-то с тобой знаем, что убивают не пули, а люди. И плевать, как так произошло. Всё просто – из чьего ствола вылетела «дум-дум», тот и не жилец, – на мгновение замолчав, Дуга откинулся на спинку стула и спросил: – Как считаешь, Вельс, я правильно толкую? Поговаривают, твою жену тоже убили… Скажи, только честно скажи, как бы ты поступил на моём месте?

– Я не на твоём месте, Дуга. И мою жену убила не шальная пуля.

– Уверен, он бы грохнул каждого, кто в этом замешан, – подал голос гнида, от чего Дуга недовольно скривился.

Я перевёл взгляд на Лысого, из-за спины которого появилось лезвие.

– Тогда почему же ТЫ всё ещё жив, Вельский? Ведь её кровь и на твоих руках.

Сейчас, воспоминание о Рине охладило меня не хуже ледяной воды.

– Отпусти девчонку, – прошипел я Дуге.

– Я тебе слово дал, Вельс – значит отпущу. Но не так быстро. Уж больно она Мирону приглянулась, – криво ухмыльнулся.

Неожиданный грохот вынудил меня вскочить со стула, одновременно разворачиваясь к Горелову и Асе.

Ошарашенная Малышка стояла напротив Лысого… А на её светлой водолазке, в районе живота, лениво расползалось алое пятно…

Чувствуя затылком холодный ствол пистолета, силой воли заставил себя остановиться, чтобы тут же не броситься к Асе.

Медленно поднимаю руки, выводя их на нужную мне высоту – на уровень примерного расположения оружия…

А дальше…

Стремительно подаюсь в сторону. Убираю свою голову с линии выстрела. Вращаюсь. Накручиваюсь на руку Рыжему и плотно прижимаю пистолет к своему корпусу.

В офисе раздаётся одиночный выстрел.

Контролируя руку Рыжего, крепко захватываю пушку за затвор и выкручиваю, слыша звук падающего тела и не соображая, кто из нас упал.

Использую пистолет как кастет. Удар в затылок. Коленом в солнечное сплетение. Выдох и я, не целясь, спускаю курок.

Рыжий валится на пол.

Тут же разворачиваю дуло в сторону Дуги. Нам с ним удаётся пальнуть одновременно. Моя пуля попадает ему в грудь, отбрасывая его к стене, в то время как его – прошивает на вылет моё левое плечо. Боль. Резкая. Просто адская. Толчок, и, качнувшись, каким-то чудом мне всё-таки удаётся остаться на ногах.

Через боль я разворачиваюсь. Лысый корчится на полу. Пуля Рыжего попала ему в брюхо. Перевожу взгляд на Мирона.

– Саня, пожалуйста! – выскакивает впереди него девчонка, заслоняя его громадное тело, с обезоруженными, поднятыми вверх руками, своим худеньким, – Не убивай его! Он спас меня! Пожалуйста! Саня!

Палец на курке нервно дёргается.

Бл.дь! Что она творит?! Я едва не спустил курок!

Жадно впиваюсь взглядом в её живот. По-видимому, рана не глубокая, раз она так скачет!

В два шага оказываюсь рядом с Лысым, смотрю в его шальные глаза:

– За мою жену.

Прицеливаюсь и стреляю два раза чётко в грудь, разрывая пулями бронхи и заставляя эту гниду захлебнуться собственной кровью.

Он хрипит, издавая булькающие звуки и затихает.

Перешагиваю через его тело.

– Остановись, Вельский! – кричит девчонка, так, до сих пор, и не сдвинувшаяся с места. – Он спас меня!