Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013

Далай — лама откинулся в кресле, потер виски и собственноручно разлил чай по небольшим пузатым чашкам без ручек.

Сделав пару глотков, он посмотрел на собеседника из-под очков и продолжил.

— Человеческая память избирательна. Память народа тем более. Кровавые самодуры-тираны остаются в истории реформаторами. Великие ученые — безумными чудаками. Пожалуй, только поэтам повезло — их произведения помнят такими, какими их сочинил автор. Но я отвлекся. Нечто подобное произошло и с Царем обезьян. Каким образом этому предку человека попал в руки металл неизвестно, но он сумел сделать из него браслеты, а потом соткал ткань. Хануман с легкостью заставлял чудодейственный сплав исполнять его желания. Человеческий предок приобрел возможности бога, и все соплеменники восприняли его как мессию, вожака, и он повел их на поля битв войны, которую вели боги. В людской памяти почти ничего не осталось от тех эпических времен. Некому было помнить. Последствия применения оружия богов привели к тому, что прото-человеческая цивилизация почти прекратила свое существование, но и боги не смогли жить среди безжизненных равнин и ушли. Хануман ужаснулся содеянному, собрал немногих оставшихся в живых и увел их далеко в горы и спрятал от взора богов. Чудесный металл, одарив его нечеловеческими возможностями, не наделил Царя обезьян бессмертием. Когда дни его были сочтены, Хануман призвал своих самых преданных слуг и поручил им следить за Миром, чтобы больше никогда не повторилось подобное. Со временем, их потомки образовали религиозный орден, который, следуя заветам Царя обезьян, следил за возможным появлением человека, обладающего божественными способностями. Если находили — безжалостно уничтожали. Наши хроники свидетельствуют, что подобный случай произошел только однажды, и это было около 60 000 лет тому назад.

Как часто бывает, страх перед возможной бедой порождает суеверия и предсказания. Так случилось и здесь. В незапамятные времена появилось пророчество о том, что родится среди людей подобный Хануману человек, способный овладеть всеми тайнами божественного металла. Он уподобится богам и, повелевая людьми, преобразует Землю так, чтобы богам было вольготно жить на ней.

То, что я Вам сейчас рассказал, записано в наших священных свитках, передаваемых из поколения в поколение.

Тэнцзин Гьямцхо[39] умолк, в задумчивости перебирая четки. Его собеседник сжимал и разжимал кулаки. Со стороны складывалось впечатление, что он не решается принять какое-то важное решение.

— Ваше Святейшество, — Барокер, наконец, нарушил молчание, — Вы можете уделить мне еще некоторое время? Информация, которой я обладаю, имеет исключительное значение, в свете того, что Вы мне сейчас рассказали.

— Конечно, конечно, мистер Баркер. Если Вы не против, разрешите обращаться к Вам по имени, — в глазах хозяина Генри прочитал искреннюю симпатию и согласно кивнул.

Разговор их затянулся надолго. Монах несколько раз приносил чайник со свежим чаем.

— Ваши слова говорят о том, что пришло время, когда древние легенды трансформируются в реальную жизнь, — обращаясь к гостю, медленно произнес Далай-лама, — и над Человечеством нависла смертельная опасность. Меня удивляет только одно, почему этот русский с такой неприязнью выбросил металл?

Глава 4

12:00. 2 апреля 1958 года
Москва. Лубянская площадь
Кабинет Председателя КГБ

— Петр Иванович, зайди ко мне на пару минут, и захвати с собой начальника архива и кадровика — Председатель Комитета повесил трубку и с раздражением оттолкнул две тонкие папки «Личное ДЕЛО» на край стола. Впервые он столкнулся с невозможным. В личных делах двух сотрудников госбезопасности, которые дослужились до полковничьих погон лежали только автобиографии. Четкими, хорошо поставленными в гимназии почерками, Свиридов и Ильин, два молодых сотрудника Коминтерна, пришедших работать в ВЧК, кратко описали свою скудную на события жизнь. Все.

Когда его первый зам во главе немногочисленной стайки старших офицеров попросил разрешения войти, Председатель уже немного успокоился.

— Прошу садиться, товарищи офицеры. — Он обвел всех взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. — Петр Иванович, обратился он к заму, — ознакомьтесь, пожалуйста, с содержимым этих папок. — Когда ошарашенный подчиненный уставился на жалкие несколько пожелтевших листов, глава госбезопасности продолжил, — как могло случиться, что эти папки практически пусты?

В огромном кабинете повисла напряженная тишина. Неожиданно, ее нарушил начальник архива.