Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013

— Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами.

Гнусавый старик, наконец, закончил толкать свою речь, хотя до этого не смолкал ни на секунду. От его голоса Джона начинало тошнить: сколько лицемерия, сколько недальновидности у того, кого порицают лидером нации. И как долго им всем терпеть наставления тирана, лишающего свой народ того, что должно принадлежать ему по праву.

Один рывок, всего один. Протолкнуться сквозь многотысячную толпу, вытащить револьвер из-за пояса, и направить оружие смерти на единственного, кто должен сейчас покоиться в могиле.

Ах, если бы всё было так просто… Настолько просто, как и щёлкнуть пальцами, то Джон давно бы стал Освободителем с большой буквы, которого, он был уверен, прославили бы на века.

Но, к сожалению, это не в его силах.

Нет, Джону Уилксу Буту, в чём он не сомневался, было предначертано оставаться среди толпы обманутых глупцов. И притворяться таковым…

От размышлений Джона прервал женский голос.

— Простите, вы, Джон Уилкс Бут?

— Да, мисс? — Джон разворачивается, мгновенно меняясь в лице, где уже сияет белоснежная улыбка.

Уроки актёрского мастерства не прошли для него даром.

Перед ним стояла высокая статная красавица с длинными каштановыми прядями, одежду которой прикрывала длинная накидка цвета непроглядной темноты.

— Долго же вы, — обратилась она к нему.

— Не понимаю вас, мисс, — Джон продолжал улыбаться, но происходящее начало внезапно вызывать у него смутные опасения. Что-то было не так. Не так с этой женщиной, не так в её интонации. Не так с окружающим миром, который потерял все свои краски, как только незнакомка заговорила с ним.

— Всему своё время и вам всё станет ясно, — спокойно отозвалась женщина. — У меня для вас кое-что есть. Держите!

Джон ожидал, чего угодно, но только не металлической фигурки сверчка, которую протягивала ему таинственная незнакомка.

Он в замешательстве неловко протянул вперёд ладонь, которой коснулся холодный кусочек металла.

Нечто кольнуло в руку…

— Что это?

— Это то, что давно уже ждёт вас, Джон, — услышал он в ответ голос, но взгляда от странного предмета не оторвал.

Не хотелось.

— Кто вы всё-таки такая? — Бут поднял голову и ошарашено оглянулся по сторонам.

Женщина только что стоявшая перед ним куда-то испарилась.

Да, вопросы остались без ответов, но это было и не важно. Как только вибрация прошла по его ладони, то Джон Бут уже знал, как ему поступить. И он услышал шёпот. Главный шёпот всей своей жизни, которому, теперь он не сомневался, будет беспрекословно подчиняться.

Это был шёпот сверчка.

Что было перед тем как…

14 апреля 1865 г., США, Вашингтон, округ Колумбия, театр Форда.

Что же это был за человек?

Тот высокий мужчина преклонных лет, переступивший порог театра близко восьми вечера.

Каким он был?

Он держится ровно, ведя под руку женщину в красивом платье, подол которого слегка касается пола.

Его глаза полны усталости, а высокий лоб покрыт морщинами, свидетельствующие о невероятной силе ума.

Движения отточенные, уверенные, как и он сам, поставивший себе в жизни цель никогда и ни за что не сдаваться.

Вместе с женщиной он поднимается на второй этаж и входит в специально отведённую для него ложу.

Его встречают.

Овациями, музыкой, данью уважения, которую все желают высказать ему.

На уголках его рта дрогнет улыбка в ответ, но мыслями от людей он будет уже далеко.

Перед ним будут возникать образы, напоминающие ему о сне, пришедшем накануне.

Там он — капитан морского судна, несущегося среди бескрайних просторов бушующей стихии.

А впереди его ждёт берег…

Этот сон он видел уже множество раз.

И каждый раз за тем происходило нечто важное.

Значит…что-то произойдёт и сегодня.

Что было во время…

14 апреля 1865 г., США, Вашингтон, округ Колумбия, театр Форда.

Они вертелись на языке.

Какие-то три слова.

Раз за разом шёпот в его голове повторял их, внедряясь всё глубже и глубже в подсознание. И эти слова становились громче, словно были уже готовы сорваться с губ.

Три заветных слова…

Джон Уилкс Бут повторял их про себя, когда переступил порог президентской ложи театра Форда.

Пробраться внутрь не составляло труда — сверчок вёл его. Фигурка приближала его к цели, медленно и уверенно. Даже увидев охранника перед ложей, никчёмного пьяницу Паркера, Бут не испугался. Пока с ним был сверчок, Джон не сомневался, что всё пойдёт, как по маслу.

Ещё немного и вот Паркера уже не стало: дурак отправился в буфет, не подозревая о самой роковой ошибки своей жизни.

Бут оказался внутри ложи, обрамлённой полосато-звёздным знаменем. Флаг величайшей державы из всех. Ту, которую он стремится спасти.