Коллекция геолога Картье

— Ну, правда! — развязно говорит Стамп, все равно в том состоянии, в каком находится Клод, она мгновенно отличит ложь от правды. — Что ж тут такого? Ты должна гордиться, что ты дочь женщины, удостоенной личной благодарности рейхсфюрера Гиммлера, а твой отец — заслуженный генерал СС, кавалер рыцарского креста. Сейчас, когда в нашей Германии снова…

— Значит, правда.

Клод отворачивается от него, открывает дверь, выходит из комнаты.

— Клод, Клод!

Стамп бросается вслед за ней, но она быстро уходит по коридору к лифту. Следовать за Клод в таком растерзанном виде ему не к лицу, да в этом нет и надобности. Теперь, когда ей стало известно, что он приходится ей родным отцом, она, конечно, быстро утешится, перестанет ломаться и сегодня же вернется к нему.

«Может, так и лучше, — решает Стамп. — Эти ложные отношения уже давно тяготили меня».

Он снова ложится спать, видимо, действие снотворного еще не кончилось. Будит его телефонный звонок.

— Хелло!

— Мистер Стамп? — спрашивает медленный, немолодой женский голос.

— Да, это я.

— С вами говорит миссис Джесси Вуд.

— Да, да, я слушаю вас, миссис Вуд!

Это хозяйка пансиона, где живет Клод.

— Мистер Стамп, большое несчастье… — в трубке слышится всхлип.

— Говорите, ну, говорите же!

— Мисс Клод… отравилась… умерла… Бога ради приезжайте скорее… я в отчаянии…

12. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР

Когда Парсонс вошел в его кабинет, Хеллс сразу решил, что предстоит важный разговор: тот работал в другом конце города и, как старший по положению, мог вызвать Хеллса к себе. Если же не сделал этого, значит имел в виду своего рода «тонкость»: подчеркнуть важность поручения и одновременно особое доверие, оказываемое подчиненному.

— Ну, Хеллс, как наша красотка? — игриво начал Парсонс. — Какая же разведка вдохновила ее на романтическое приключение с нашим юным Фредом Коллинсом? Или я утратил всякое чутье, и тут всего лишь банальная интрижка, не имеющая ни малейшего отношения к девяносто второму элементу менделеевской таблицы?

— Ваше чутье не обмануло вас, Парсонс: разведка.

— Да ну? Советская?

— Нет, Парсонс, боюсь, они не нуждаются в этом. Немецкая. Боннская. И если бы не мои парни, нашего Коллинса уволокли бы вчера силой в Европу…

И Хеллс рассказал Парсонсу о неудавшейся попытке Клод заманить Фреда Коллинса на готовое к отплытию судно «Граф Отто Бисмарк» и о той роли, какую играл в этом замысле Стамп.

— Ого, я вижу, боннская разведка здорово оперилась, если пустилась в такой рискованный полет! Надо дать им слегка по рукам, мы вовсе не намерены делиться с ними нашим Атомным Бизнесом, пусть довольствуются готовой продукцией… Но Стамп! Что предлагаете вы делать с этим негодяем, Хеллс?

— Поскольку его постигла горькая неудача, — Хеллс усмехнулся, — он, мне кажется, заслуживает снисхождения. К тому же в качестве двойника он еще может оказать нам немало услуг. Словом, будем держать его на короткой сворке и строгом ошейнике!

— Не возражаю. Ну, а простачок Коллинс не усомнился после этой истории в своей красотке?

— Ничуть. Мои парни так ловко обделали дельце, что он ровным счетом ничего не заподозрил.

— Значит, по-прежнему пылает любовью… к боннской разведке? Так?

— Так.

— Что же, пригласите красотку к себе и внушите ей, что отныне она должна представлять при особе Коллинса не организацию Гелена, а наше скромное учреждение. Если удастся — выдайте ее за него замуж. А Стампа отошлите поскорее в Париж…

— Я восхищен вашей изобретательностью, — растроганным голосом сказал Хеллс, хотя в словах Парсонса не было для него ничего нового. — Но, увы, ваше предложение неосуществимо.

— Это почему же? — строго спросил Парсонс.

— Красотки уже нет в живых.

— Что-о?

— Видите ли, Парсонс, с ней случилось примерно то же, что и с профессором Хантером…

Это был ловкий ход: Хеллс одним ударом выбил оружие из рук разгневанного начальника.

— Что вы хотите этим сказать? — нахмурился Парсонс.

— Я хочу сказать, что с людьми становится все труднее работать. Они утратили — как бы это выразиться? — всякую прочность.

— Да, да, — поспешно согласился Парсонс, — в этом есть доля истины!

— В моем распоряжении, — продолжал Хеллс эпическим тоном, — имелся серьезный материал, с помощью которого я рассчитывал связать красотку по рукам и ногам. Так бы оно и вышло, но средство, как и в случае с Хантером, оказалось слишком сильным: сегодня на рассвете красотка приняла летальную дозу веронала и умерла. Таким образом, единственный мост, по которому мы могли проникнуть в сердце Коллинса, а через сердце — в его мозг, оказался разрушенным…

— Вы очень образно выражаетесь, Хеллс. Однако босс менее всего ценит в своих сотрудниках красноречие.

— Я не сомневаюсь, Парсонс, что вы в качестве моего  т о в а р и щ а  п о  н е с ч а с т ь ю  замолвите за меня доброе слово боссу.

— Вы наглец, Хеллс, но на этот раз ваша взяла, и мне поневоле придется за вас распинаться.

— Благодарю вас. А что нам делать с этим злополучным методом? Может, повести на Коллинса прямую атаку? В конце концов он не более как самонадеянный мальчишка!