Коллекция геолога Картье

— А-а, вот оно что… Ну, до завтра, властелин мира!

А назавтра Барзак привел в лечебницу к Картье высокого юношу. Это был Робер. Отец и сын обнялись; на глазах юноши были слезы. Картье взял сына за руки и несколько отвел его от себя, разглядывая.

— Если бы Луи не сказал мне, что ты сегодня приедешь, я не узнал бы тебя, Робер! Но откуда такое печальное выражение глаз? Ты же видишь, Робер, все хорошо!

— Я так виноват перед тобой, отец.

— Ты ни в чем не виноват, Робер, каждый человек может стать жертвой обмана. К тому же обманщик играл на лучших твоих чувствах.

— Ты не все знаешь, отец.

И Робер, не в силах таить от отца правду, рассказал ему о продаже папаше Ледрю аналитических весов и коллекции минералов.

— Ты говоришь — в палисандровом ящике?.. — озабоченно сказал Картье. — А Брокар явился к тебе до или после того, как ты продал коллекцию?

— Через несколько дней после продажи.

— Этот лавочник знал, что коллекция принадлежала мне?

— Знал.

— Так, так… Луи, кажется, я обнаружил недостающее звено в истории компании «Ураниум-Буала»! По всей вероятности, мою коллекцию минералов приобрел в этой лавчонке не кто иной, как Брокар. Отсюда все и пошло…

— Я не пойму, какая же связь…

— Самая прямая! Эта коллекция в палисандровом ящике отражала, как в зеркале, минеральный состав открытого мной месторождения. Ты знаешь, что такое парагенезис, Луи? Нет? И ты, Робер, не знаешь? Тогда слушайте! Некоторые группы минералов образуются в земной коре совместно, а потому их и находят там вместе. К одному такому минеральному семейству принадлежит и мой уран. Человек, сведущий в геологии, взглянув на мою коллекцию, тотчас же решит, что все эти минералы взяты из одного месторождения, богатого настураном, — разновидности урановой смоляной руды. Брокар определил это с первого взгляда, узнал у лавочника, кто был владельцем коллекции, и пошел по его следу.

— Похоже, ты прав, Анри. Если о существовании твоей рукописи не знала ни одна живая душа, то это наиболее вероятная из всех возможных гипотез.

— Значит, я дважды и трижды виноват перед тобой, отец, — горько сказал Робер.

— Напротив, — улыбнулся Картье, — только благодаря тебе я освободился из Эль-Гиара! В живой жизни соотношение причин и следствий куда сложнее, чем тебе представляется, Робер. Если бы Брокар не завладел моей рукописью, не было бы на свете и компании «Ураниум-Буала», заинтересованной в моем освобождении. А если так — я по-прежнему находился бы в лагере Эль-Гиар и едва ли вышел бы оттуда живым. Разве не так, Робер?

— Да, но они захватили урановое месторождение, которое ты вовсе не собирался им отдавать!

— Нет, они не захватили его, сын мой, — сказал Картье. — И я твердо верю, что открытое мной урановое месторождение достанется тем, кто единственно имеет на него право… Ну, хватит об этом. Скажи, Робер, как здоровье тети Мари?

— Хорошо, отец. А когда тетя Мари узнала, что ты на свободе, то и вовсе забыла, что у нее есть печень.

— Это радует меня. Возможно, тете Мари придется долго жить в Париже одной.

— Почему же? Разве я…

— Ты отправишься со мной в Экваториальную Африку, и трудно сказать, когда мы сможем вернуться во Францию.

— Ты берешь меня с собой, отец? — просиял Робер. — О, я не мог даже мечтать об этом!

— Это не увеселительная поездка, Робер, нас ждут большие испытания. Я охотно отправил бы тебя обратно в Париж, если бы ты не подвергался там еще большей опасности.

— Какой же опасности, отец?

— Они могут захватить тебя, чтобы заставить меня вернуться, сломить мою волю. Это беспощадные люди, Робер!..

— Куда вернуться? Ты же…

— Ты потом все поймешь, сейчас не время и не место говорить об этом… А вот и Мадлен!

В маленькую палату, ярко освещенную золотыми лучами полуденного солнца, стремительным шагом вошла та самая молодая женщина, которую Барзак накануне отрекомендовал Жюлю как подругу Картье.

— Робер!

— Мадлен!

Два радостных возгласа слились в один.

— Когда ты приехал, мальчик? — Молодая женщина ласково провела рукой по волосам Робера. — Я так рада видеть тебя!

— А я… — Робер, чуть покраснев, поцеловал руку молодой женщины. — Я просто счастлив, Мадлен…

— Не Мадлен, нет, — улыбнулась она Роберу, — а мама. Назови меня мамой, мальчик, порадуй мое старое сердце!

— Мама… — произнес Робер со сложным выражением детской нежности и юношеского преклонения. — Мама…

— Дорогая Мадлен, — рассмеялся Картье, — ты так усердно занята усыновлением Робера, что не обращаешь на нас с Луи никакого внимания. Мало того, ты с нами даже не поздоровалась!

— В самом деле, Мадлен, — печальным голосом сказал Барзак, — ваша холодность убивает меня.

— Это все от радости, дорогие мои! Могла ли я думать два дня назад…

— А знаете, Мадлен… нет, нет, мама… Знаете ли вы, что отец берет меня с собой в Экваториальную Африку?

— Знаю, мальчик, и одобряю, хотя очень тревожусь за вас обоих.

— А вы разве не поедете с нами?

— Увы, нет, Робер, я сегодня вылетаю обратно в Париж, а оттуда… оттуда… Это пока тайна, мальчик, папина тайна!

— Боже, сколько тайн! Меня начинает не на шутку увлекать этот детективный роман!