Коллекция геолога Картье

Хозяин внешне спокойно взирал на своего беснующегося сына, только глаза его потемнели от печали и на левом виске забилась крохотная жилка. Брокар же, изогнувшись в кресле, весь подался навстречу нежданному союзнику.

— Джозеф, милый, что с тобой? — тревожно воскликнул отец, когда сын пал на диван, сраженный собственной яростью.

Но не успел он прийти на помощь сыну, как в гостиной появилось новое лицо: маленькая, худенькая, светловолосая женщина лет сорока, с чистыми, девичьими голубыми глазами, истинный ангел, неведомым образом очутившийся в этом горниле земных страстей.

— Ма-ам! — завопил юный Джозеф, тотчас же вскочив с дивана и бросившись в поисках защиты под ангельское крыло матери. — Ма-ам! Ему дают за африканскую землю полтора миллиона, а он отказывается продать!..

— Дэвид, друг мой, — обратилась к мужу миссис Крайтон, спокойно отстраняя сына, — что все это значит?

— Милая Дорис, позволь мне прежде всего представить тебе нашего гостя.

Брокар, человек светский, поднялся с кресла, лишь только миссис Крайтон вошла в комнату, и сейчас склонился перед ней в низком поклоне.

— Моя супруга — мистер Брукер!

Когда обряд представления был завершен, мистер Крайтон попросил всех присутствующих сесть и внимательно выслушать то, что он имеет сказать.

— И тебя, Джозеф, прошу о том же. И да утишит господь твою мятущуюся душу и просветит заблуждающийся твой разум, сын мой!

Но Джозеф не двинулся с места: зло насупившись и ни на кого не глядя, стоял он за креслом матери.

— Сядь, мой мальчик, — властно сказала миссис Крайтон, сочетавшая, видимо, ангельскую чистоту с силой характера.

Джозеф, сердито фыркнув, отошел от кресла матери и уселся на диван, уставив глаза в пол. В комнате воцарилось выжидательное молчание.

15. ИСПОВЕДЬ МИСТЕРА КРАЙТОНА

— Дорис, — торжественным тоном начал мистер Крайтон, — мистер Брукер, наш милый гость, действительно предложил купить наши африканские владения за полтора миллиона фунтов. Это огромная сумма. Она неизмеримо больше нашего теперешнего маленького состояния и значительно превосходит все то, что я могу реально представить себе как богатство. Тем не менее по причинам, тебе известным, дорогая Дорис, я отказался продать наши владения в Буала. Мой разговор с мистером Брукером случайно услышал наш сын Джозеф и, движимый суетными, греховными помыслами, позволил себе вмешаться…

— А что мне было делать? Молчать? — плачущим голосом вскричал юный Крайтон, обращаясь к матери. — Тут не допросишься денег на покупку паршивого форда, а этот человек предлагает миллионы!..

— Помолчи, Джозеф, — сказала миссис Крайтон, — и не перебивай отца.

— Да, Джозеф, сын мой, потрудись не перебивать меня. То, что я открою тебе сейчас, ты должен был узнать лишь в день своего двадцатилетия. Так решили мы некогда с твоей дорогой мамой. Но сегодняшний случай вынуждает меня изменить это решение. Ты согласна со мной, Дорис?

— Да, друг мой.

— Благодарю тебя, Дорис. — Мистер Крайтон повернулся к Брокару. — Мистер Брукер, поначалу мой рассказ предназначался для вас одного, но вышло так, что вы становитесь свидетелем нашего большого и печального семейного события. Вы мне сразу пришлись по душе, мистер Брукер, и я не сомневаюсь в вашей скромности…

— О, поверьте!.. — Брокар приложил руку к сердцу.

— Итак, сын мой, приготовься выслушать краткую, но жестокую повесть, которая потрясет твою юную душу и заставит тебя в согласии со мной и твоей доброй матерью сказать: «Я готов довольствоваться самой скромной долей, лишь бы не прикоснуться к этому греховному африканскому богатству, завещанному мне моими предками!..» Известно ли тебе, сын мой, кем был твой прадед, а мой дед, Джеймс Крайтон?

— Мой прадед был полковником английской армии, — Джозеф поднял от пола свои злые глаза и выпятил куриную грудь. — Я горжусь своим прадедом!

— Твой прадед был убийцей, сын мой, — с мрачной серьезностью сказал мистер Крайтон, — а военный чин ничего не значит перед лицом всевышнего. Он был жестоким, беспощадным убийцей, он сгубил тысячи человеческих жизней, и перечень его преступлений так велик, что даже бесконечное милосердие божье не спасет его от геенны огненной. В нашем семейном архиве сохранились его письма из Африки, — ты должен их прочитать, Джозеф! — в которых он похваляется тем, что его солдаты после усмирения одного негритянского племени притащили в лагерь сто восемьдесят голов, насаженных на штыки, и два бочонка отрезанных ушей… «Прекрасное дело, — заключает он это письмо, — и хороший почин!» Твой прадед убивал без разбора мужчин, юношей, стариков, женщин и детей. Это поголовное убийство он уподобляет в своих письмах «охоте на зайцев», называет его «лучшей школой для хороших стрелков»…

— Так ведь то была война! — дерзко вскричал Джозеф. — На войне всегда убивают!