Коллекция геолога Картье

— Нет, милейший, не прика́жете! Не рискнете! — Брокар развязно зашагал по гостиной. — Вы рассуждаете сейчас примерно так: «Этому человеку явно нечего терять, и он способен на все. Пусть он даже не знает, с какой целью я приобрел у него два года назад мортуин, не знает и того, воспользовался я его мортуином или выбросил за окошко. Но он получил от меня за молчание кругленькую сумму и понимает, что дело шло не об опытах с морскими свинками. Наконец ему известно теперь, кто я такой: деляга, да еще, может, из темных деляг. Если он подымет вокруг моего имени шум и пустит в оборот это страшноватое словцо мортуин… Нет, уж лучше заткнуть ему глотку банкнотами! К тому же человек он, видать, бывалый и дошлый. Как, к примеру, сумел он отыскать меня в шестимиллионном Париже?.. Конечно, можно бы его припугнуть, как в тот раз, полицией и даже усадить за решетку. Да что толку? Он возьмет да и напишет какому-нибудь крикуну — депутату, прокурору, министру юстиции, а то и просто в газету! Словом, здорово я оплошал два года назад, связавшись с этим типом. А за оплошность надо платить!..»

И Брокар, остановившись около хозяина, самым наглым образом вытянул перед собой руку и развернул ладонь.

Пока Брокар говорил, Стамп ни разу не прервал его. Он все так же стоял в дверях, как бы подчеркивая, что не намерен входить с непрошеным гостем ни в какие отношения. Но брезгливо-гневное выражение постепенно сходило с его лица, а под конец оно сменилось даже благожелательным вниманием. Когда же Брокар, завершив свой монолог, протянул к нему руку, Стамп расхохотался вдруг неожиданно — тонким, визгливым смехом. Он хохотал долго, основательно, на одной и той же ноте, без всякого напряжения, будто выполнял какой-то обряд. Брокар, не зная, что означает этот смех, улыбался ему в ответ чуть смущенной, кривой улыбкой: уж не потешается ли над ним этот чертов Стамп?..

— Вы очень рассмешили меня, Брокар, — заговорил, наконец, Стамп ровным голосом. — Я никак не ожидал от вас этакой беспардонной наглости. Однако — к делу!

Перед Брокаром стоял сейчас тот самый Стамп, с лестничной площадки, — угрожающе решительный, с безжалостными глазами, — и он снова ощутил былой трепет.

— Вы правы, — продолжал Стамп, — человек, которому нечего терять, — опасное животное. Вот вам чек на тысячу франков. Теперь вам есть что терять, и надеюсь, вы снова станете человеком, то есть обыкновенным трусливым животным. И зарубите себе на носу, — Стамп шагнул к Брокару и согнутым пальцем несколько раз пребольно стукнул его по переносице, — зарубите себе на носу: я не из тех, кто поддается шантажу! Хотите служить мне — извольте, мне такие отпетые люди нужны! Заслу́жите — будете кормиться, да еще как! А за прошлое — ни гроша! Всё!..

— Одной тысячи мне мало…

— Я сказал: всё! — Стамп железной рукой ухватил Брокара за ворот пиджака.

— Право, я заслужу…

— Сначала оденься, обуйся, приведи себя в должный вид, ты, оборванец! — уже добродушно заключил Стамп. — В таком виде ты годен только на свалку! А когда понадобишься мне, я дам тебе знать! Сам же сюда — ни ногой!..

И Стамп подтолкнул гостя к двери.

— Антуан, проводите мосье Брокара!..

Брокар пришел в себя только на улице, в правой руке у него был крепко зажат чек на тысячу франков. Не сделал ли он опять глупость, не поддался ли слабости? Не мог ли он настоять хотя бы на двух тысячах? Не вернуться ли ему назад? Этот Стамп явно струсил, раз нашел нужным раскошелиться хотя бы на тысячу!..

Нет, нет, начать все сначала у него не хватит сейчас сил, его до конца вымотала эта встреча! Прежде всего надо поесть, а то его просто шатает от голода. И тут Брокара охватило вдруг восторженное, ликующее чувство, он готов был петь, кричать, пуститься в пляс. Час назад у него не было на что пообедать, а сейчас он может зайти в любой, самый дорогой ресторан, потребовать самых дорогих блюд, тонких вин! И то же самое будет завтра, послезавтра, через неделю, через месяц! А впереди — еще тысячи и тысячи, этот тип теперь у него в руках, недаром обещал он ему, Брокару, какие-то сверхвыгодные дела! Браво, Брокар, браво, наконец-то ты на верном пути!..

«Все это так, дорогой мой, — ласково улыбнулся себе самому Брокар, стоя перед зеркальным стеклом витрины, где отражалась его потрепанная фигура, — но в таком виде ты и действительно годен только на свалку, как сказал твой новый приятель Альбер Стамп. Ни один уважающий себя швейцар не пропустит тебя в ресторан, а в бистро́ ты и сам теперь не пойдешь. Так не лучше ли еще немного потерпеть и привести себя «в должный вид», как сказал тот же Альбер Стамп?..»

Не прошло и часу, как порог лучшего парижского ресторана «Шато», выстроенного в стиле средневекового замка, переступил немолодой, худощавый, элегантный господин; в этом господине нелегко было признать Эмиля Брокара, нищего изобретателя чудодейственных снадобий.

5. В КАПКАНЕ У ПАПАШИ ЛЕДРЮ