Коллекция геолога Картье

Он продолжает еще что-то говорить, но Стамп уже сбегает с лестницы. Не заехать ли в гостиницу к Брокару? Возможно, что, расставшись с Фредом, Клод сразу же направилась к нему, Стампу, чтобы сообщить о неудаче, а не застав его дома, решила, что он у Брокара. К тому же она сдружилась здесь с этой брокаровской потаскушкой, Энн Кроули. Вот уж совсем ни к чему! Надо поскорее выдать Клод за этого богатого идиота Джозефа, у нее будет свой дом, заведутся подруги из общества…

Он напугал Брокара своим ночным посещением, поднял его с кровати и узнал от него лишь то, что ему и без того было известно: Клод не заходила, не звонила. И вдруг на Стампа снизошла спокойная уверенность: конечно же, Клод сейчас дома и спит в своей кровати глубоким сном. Просто девочка захороводилась с этим Фредом и потеряла чувство времени.

Такси снова мчит Стампа через ночной город в пансион.

— Нет, мисс Клод не появлялась… — отвечает на его вопрос заспанная горничная.

Но на этот раз Стамп улавливает в ее голосе и в повадке что-то странное, неуверенное.

— Вы, наверное, знаете? — задает он нелепый вопрос. — Быть может, мисс Клод все же приходила и опять ушла?

— Нет, нет, — настойчиво повторяет горничная, и Стамп еще более утверждается в своих подозрениях.

Он достает из кармана десятидолларовую бумажку и протягивает горничной.

— Ну? — говорит он требовательно.

Горничная берет бумажку, зажимает ее в руке и несколько раз энергично кивает головой.

— Кто-нибудь заезжал за ней? Да?

Горничная не произносит ни слова, она только утвердительно кивает головой. Нет, она не нарушила полученного от полиции запрета: не сказала Стампу ни слова.

— Мужчина?

Энергичный утвердительный кивок.

— И забрал ее с собой?

Утвердительный кивок.

— Когда это было?

Молчание, неподвижность.

— В одиннадцать?

Отрицательный кивок.

— В половине одиннадцатого?

Утвердительный кивок.

Стамп поворачивается и уходит. Ясно: Клод попала к ним в лапы! Правда, в этом нет ничего страшного: поговорят и отпустят. Лишь бы только Клод сама не проболталась об этом злополучном плане похищения Фреда. Это дало бы им в руки прямое доказательство его, Стампа, измены: попытка передать иностранной державе важную государственную тайну. Вот тогда они, пожалуй, могут отправить его на электрический стул.

А что, если им известно о происхождении Клод? Но откуда, каким образом? О его отношениях с Эльзой и в ту далекую пору мало кто знал, не так-то часто приезжал он к ней в лагерь. А потом это потонуло во времени, да и сам он обрубил все концы. Единственную сестру Эльзы, у которой сразу после казни Эльзы находилась одно время малолетняя Клод, он досыта накормил два года назад брокаровским мортуином… А все же… Как-никак, в их распоряжении вся картотека нацистской партии! Вдруг до Хеллса доползли какие-нибудь слухи о нем и об Эльзе, он взял личную карточку Эльзы и был поражен сходством между нею и Клод? А там могли найтись и свидетели, работавшие вместе с Эльзой. Нет, ни за что нельзя поручиться, в этом их учреждении работает немало бывших гестаповцев. Если Клод узнает, это будет ужасно, она возненавидит его, и он потеряет ее навсегда… Не надо было брать ее с собой в Вашингтон…

Стамп бросился к телефонной будке и набрал секретный номер, по которому в случае настоятельной необходимости имел право звонить Хеллсу.

— Дайте двадцать восьмую!

— В двадцать восьмой никого нет.

— Неправда, сейчас же дайте мне двадцать восьмую!

Короткий щелк: на том конце положили трубку. Стамп снова набрал тот же номер.

— Я требую двадцать восьмую, дело большой важности и срочности!

— Там никого нет!

— Ложь! — бешено заорал Стамп. — Там незаконно допрашивают некую Клод Жильбер, и если вы тотчас же не дадите мне…

Стамп знал, что грубо нарушает строжайшие правила общения со своим секретным начальством, но ему было сейчас не до того. Впрочем, с таким же успехом мог он кричать в пустоту: на том конце провода снова послышался щелк. Однако он не в силах был остановиться, признать свое бессилие и продолжал звонить раз за разом.

Наконец он бросил трубку на рычаг и поехал к себе в гостиницу. Если бы не Клод, ему следовало бы сейчас просто удрать куда глаза глядят, пока Хеллс не захлопнул капкан. А, будь что будет!..

Войдя в свою комнату, Стамп проглотил огромную дозу снотворного и, как был, в одежде завалился на диван. Главное сейчас — забыться до утра, а там, быть может, все обернется к лучшему…

Вероятно, он хватил слишком большую дозу, и она плохо сработала. Во всяком случае, он проспал не более трех часов и проснулся внезапно, словно от внешнего толчка. За окнами уже белеет рассвет: пять, шесть часов утра. Не вставая с дивана, Стамп безотчетно поворачивает голову к двери: там стоит Клод. Он вскакивает с дивана, хочет шагнуть к ней, но что-то удерживает его. Это совсем другая Клод. Клод, которая все знает.

— Скажите, это правда? — произносит она тихо, без всякой интонации.

— Что, Клод?

— Вы понимаете, о чем я спрашиваю.