Коллекция поцелуев

– Я люблю тебя, Зебби, – сказала я, тяжело сглотнув. – Ты хороший мальчик, который совершил плохой поступок. Но если бы кто‐то еще в тот момент был внутри, сейчас ты бы уже ехал с полицейскими. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал над этим.

Его лицо скривилось, и я обняла брата, прижав к себе что есть мочи. Из его груди вырвался протяжный печальный стон. Я понимала муки Зеба, потому что его боль была моей, а моя – его.

– Я никому ничего не расскажу, – сказала я. – Я лишь хочу, чтобы ты усвоил этот урок. Ты сможешь? Ты обещаешь, что это больше никогда не повторится?

– Да. – Он икнул. – Мне очень жаль.

– Знаю.

Я отпустила его и вытерла лицо, а потом, тяжело вздохнув, завела машину.

– Можешь съесть свой крендель.

Мне бы хотелось оградить брата от соблазнов и принимать все решения за него – правильные решения, которые ни я, ни наши родители не смогли принять для себя. Я не хотела, чтобы он страдал, и ужасно мучилась из‐за того, что понимала: мне не всегда удастся уберечь его. Почему жизнь так сурова и так сложна?

Глава девятнадцатая Вечер четверга

МОЙ ТЕЛЕФОН ЗАТРЕНЬКАЛ, когда мы с Зебом сидели на диване. Он все еще отходил от произошедшего в бутике. Это было сообщение от Лин.

Вечеринка на Дельфиньем пляже. Хочешь пойти?

Я почувствовала себя лучше, увидев сообщение. От них с Моникой не было ничего слышно целый день, они вяло отвечали на мои сообщения о том, что случилось сегодня с Рубом и Джоэлом. Я знала, что они все еще сердились на меня, но, возможно, этот вечер помог бы нам воссоединиться вновь и все забыть.

Дельфиний пляж был не совсем пляжем. Так назывался берег местного озера, с завезенным для искусственного пляжа песком. Он относился к территории школы «Гаррисон Хай», также соперничавшей с нашей, но не так рьяно, как «Хиллсайд». У Лин в «Гаррисон» были знакомые ребята, с которыми она вместе ходила на занятия по гимнастике. Прежде чем дать согласие, нужно было разведать обстановку.

Я: Моника все еще злится на меня?

Лин: Нет. Она уже отошла. А ты?

Я: Ага.

Лин: Ты будешь злиться, если она опять заговорит с Дином?

На этом моменте я призадумалась.

Я: Он ей нравится?

Мое сердце билось сильнее с каждой секундой ожидания ответа.

Лин: Не знаю.

Она лгала. Наверняка знала, но не хотела в это влезать. Дин определенно нравился Монике. Ну и пусть.

Я: Увидимся вечером.

Как раз в этот момент зазвонил телефон Зеба.

– Это папа!

Его лицо засияло так, что мне стало не по себе, но их разговор закончился полным восторгом брата и радостным вскидыванием рук.

– Папа заберет нас в шесть и сводит в ресторан и лазерный тир!

Что за чушь? Когда это папа водил нас по ресторанам и всяким развлекаловкам? Я не могла припомнить ничего подобного, а даже если такое случалось, то наверняка это была идея мамы. Откуда у него вдруг появились деньги? Занял у своей девушки? Я попыталась представить себя веселящейся вместе с папой, но картина мне не понравилась.

– Извини, Зеб. У меня уже есть планы на вечер. Но вы там все равно повеселитесь как следует.

Его лицо потускнело, но лишь на долю секунды. Им будет полезно провести вечер «в мужской компании». Я не хотела, чтобы Зеб ненавидел отца так же, как и я. Не хотела, чтобы он испытывал те же отрицательные эмоции.

Должно быть, мама услышала радостные вопли Зеба, поскольку вскоре вышла к нам из своей комнаты. Глаза у нее сильно покраснели. На нее было больно смотреть.

– Как твоя работа? – спросила она.

– На работе все хорошо, – солгала я. – Я подвезла Зеба домой, мы встретились, как раз когда моя смена подходила к концу.

– Хорошо. Я так и знала. Раз уж он тоже поехал в торговый центр, то вы не могли не встретиться.

Я заметила, как Зеб смотрел на меня, опасаясь, не нарушу ли я данное ему слово.

– Зеб собирается поужинать с папой, а я съезжу потусуюсь с девчонками.

– Вот как.

Пока Зеб в деталях рассказывал ей о предстоящем вечере, я отвернулась и написала папе: ^{Я се}годня не смогу.

Зандерия, пожалуйста, приходи. Я хочу увидеться с тобой.

Я отвернулась от внимательного взгляда Зеба, почувствовав, что не владею собой. Хотела бы я, чтобы папа вел себя как злодей, коим он и являлся, а не притворялся добрым и заботливым. Выйдя из комнаты, я напечатала ответ:

У меня уже есть планы. Спасибо, что заберешь Зеба. Я тяжело сглотнула, пытаясь подавить желание

заплакать. Я скучаю по нашей семье. Мне тошно от этого жуткого чувства, что ничего не вернуть.

– Хорошо, – сказала мама нам обоим.

В ее голосе звучала нотка облегчения, а также грусти от того, что она весь вечер проведет в одиночестве. Направляясь в комнату, чтобы собираться, я услышала, как на мамин телефон, лежавший на тумбочке, пришло сообщение. Я посмотрела на экран и увидела, что это от папы.