"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ)

– Если уж вопрос ставится таким образом, то чем десант вашей роты, други мои походные, будет отличаться от десанта основных сил полка? Хотите сказать, что бойцы полка не с тем же рвением станут оттягивать на себя румынские части, чтобы упростить прорыв линии обороны войсками Восточного сектора? Не соглашусь.

– Где роте Зубова предстоит высаживаться? – вклинился майор в их разговор.

– Вот здесь, – ткнул пальцем в карту полковник флота, – неподалеку от Очакова, на берегу лимана, у поселка Прилиманский. Противник должен решить, что наше командование нацелено на освобождение этого портового города.

Гродов прикинул, что происходить это будет достаточно далеко от высадки основного контингента. При удачном стечении обстоятельств противник в самом деле может принять десант Зубова за самодостаточную операцию, но продолжаться подобное заблуждение будет недолго – три, может быть, четыре часа. То есть до рассвета, когда противник способен будет оценить размер плацдарма, понять, какие силы задействованы для его поддержания.

Однако понимал майор и то, что трех огненных часов этих окажется вполне достаточно, чтобы враг нацелил на плацдарм Зубова как минимум два ближайших полка, тяжелую артиллерию и даже какую-то часть авиации. Дальше вступает в силу жестокая «десантная считалка»: какой величины плацдарм удерживать, сколько за него цепляться, предусмотрено ли возвращение уцелевших бойцов на суда или каждый из них будет предоставлен своей собственной судьбе? Одно ясно: вряд ли кто-либо из зубовцев способен будет пробиться к его, Гродова, плацдарму, да и задачи такой никто перед ними не ставит. Как ясно и то, что помочь чем-либо этому диверсионному подразделению он уже не сможет.

Командир полка оторвал взгляд от карты и тут же встретился со взглядом Зубова. В эти минуты они думали об одном и том же – о судьбе обреченной роты.

– Здесь, на месте высадки, – попытался подсластить свою десантную пилюлю полковник флота, – расположено немало островков, есть плавни, в которые можно будет отойти после завершения операции. Словом, кое-какой простор для тактического маневра все же появляется. Но только после того как будет выполнена основная задача, – задумчиво уточнил он и на какое-то время вновь потерялся в глубинах армейской картографии.

– Сейчас меня интересует только одно: хоть какое-то прикрытие десанта предусмотрено? – сурово, почти зло поинтересовался старший лейтенант. – С моря, с воздуха?

– Предусмотрено, други мои походные, конечно же, предусмотрено, – невозмутимо отреагировал Райчев. – Высадку и прикрытие роты станут осуществлять шесть сторожевых катеров, считай, целый флот, что тоже должно создавать у противника иллюзию масштабности операции.

– А у твоих бойцов, старший лейтенант, – добавил Гродов, – иллюзию того, что они не брошены на произвол судьбы. Поверь старому десантнику. Даже появление одного родного катерка возле плацдарма уже поднимало дух: свои – рядом! Только нужно будет распорядиться, – обратился к полковнику флота, – чтобы эти суда в самом деле рейдировали вблизи места высадки.

– До самого вечера, – заверил тот, – когда после твоего десанта и наступления одесских дивизий румынам уже будет не до плацдарма какой-то там роты. А значит, уцелевших бойцов можно будет снять.

– То есть вы хотите сказать, что мы должны продержаться целые сутки? – угасающим голосом поинтересовался Зубов.

– Что значит: «почти целые сутки»?! – вдруг возмутился полковник флота. – Мы что, на румынскую землю высаживаем вас, что ли?! Вы же на своей земле, старший лейтенант. Это пусть румыны прикидывают, сколько еще они способны продержаться в этих краях. Сколько они еще будут чувствовать себя в сладостной роли оккупантов. Вы же должны истреблять их как завоевателей, как вешателей; подобно тому, как предки наши истребляли орду. Как бешеных собак – вот как вы должны истреблять всех, с огнем и мечом пришедших сюда.

– Да это понятно, – едва заметно поморщился командир роты, понимая, что в самом деле слегка перегнул на жалости к самому себе. В то время как Гродов посмотрел на полковника флота с нескрываемым любопытством, словно встречался с ним впервые. В Райчеве явно умирал политрук, комиссар…

– Ты, Зубов, пойми, что в поселке этом, в Прилиманском, – еще более страстно, обретая второе комиссарское дыхание, проговорил полковник флота, – вас будут встречать как освободителей, как героев. А ты слюни тут распустил: «когда же нас снимут?», «целые сутки!..» Ты о чем это, десантник?! Ты должен готовить бойцов так, чтобы они отказывались возвращаться на десантные суда, помня, что за спиной у них все еще остаются сотни и сотни врагов, что там – села и города, население которых ждет их как освободителей.

– Именно так он и будет их готовить, – заверил Гродов полковника флота, уже прощаясь с ним. – Сколько дней у нас в запасе? На какое время я могу рассчитывать?

– Максимум трое суток. Не думаю, чтобы командующий флотом позволил откладывать операцию на более позднее время. Кстати, в последнюю ночь позволь бойцам отдохнуть.

– Понятно, что позволю.