Коллекционер

Довольная собой, она выудила из сумки мячик и подкатила к песику, давая ему немного за ним погоняться.

– Я отправляюсь вместе с тобой и еще с двумя друзьями в поездку с целью сбора материала. Думаю, дверь приоткрылась немного шире.

– Может быть. Бастоне должны знать, чем владеют. Миранда Суонсон могла быть наивной и ни о чем не подозревать, но не верю, чтобы человек вроде Бастоне не знал, что у него имеется редкий шедевр, который стоит целого состояния.

Поскольку Эрл Грей притащил мячик и уронил у его ног, явно надеясь на продолжение, Аш пнул игрушку. Эрл Грей азартно кинулся за добычей.

– Если яйцо все еще у него, – добавил Аш.

– Если… черт, да они могли его продать! Об этом я не подумала.

– Так или иначе, семейный бизнес – виноградники, оливковые рощи – дают миллионы дохода в год, а он – главный владелец и управляет всей собственностью. Нельзя получить и сохранить такое положение, будучи человеком наивным. Если яйцо у него, с чего вдруг он будет рассказывать нам? Покажет его?

– Смотрю, во время прогулки с собакой тебя обуревали весьма пессимистические мысли.

Он снова пнул мячик.

– Я считаю их реалистичными.

– Мы уже вставили носок туфли в дверную щель. Нужно посмотреть, что будет дальше.

– В таком случае вот что мы собираемся делать, учитывая реалистичные ожидания: позволь мне сунуть кое-что в сумку, а потом мы вернемся к тебе.

Он подошел к ней, сжал лицо ладонями.

– С реалистичными ожиданиями, – повторил он.

– Состоящими из…

Он легонько коснулся ее губами. На мгновение. И прижался крепко и быстро, не оставляя ей выбора.

– Между нами есть что-то…

– Что-то такое, что возникло, когда мы встретились. И это требует нашего внимания.

– Столько всего происходит…

– И это часть возникшего между нами. Эта дверь открыта, Лайла. И я войду в нее. И беру тебя с собой.

– Не желаю, чтобы меня куда-то брали.

– Тогда догоняй меня. Подожди. Я скоро.

Она смотрела, как он поднимается по лестнице. Каждый дюйм ее тела вибрировал от поцелуев, от слов, от прямого решительного взгляда…

– Во что я, спрашивается, впуталась? – привычно пробормотала она, на этот раз песику. – И уж если я не могу понять, ты на этот раз точно мне не поможешь.

Она взяла поводок-шлейку и, сунув в сумку, уткнулась глазами в свернутую в комок блузку. Пора быть более осмотрительной, напомнила она себе.

Она не возражала против обходного маршрута – почему нет, пусть это будет что-то вроде сафари.

Они вышли с черного хода, доехали на метро до центра, где он потащил ее в «Сакс», чтобы купить новую блузку, потом взяли курс на восток, в Центральный парк, чтобы поймать такси.

– Эта блузка стоит вдвое больше того, что я заплатила за прежнюю, – пробурчала она, отпирая квартиру. Эрл Грей, вне себя от радости, с порога помчался к резиновой косточке-пищалке. – Не можешь же ты постоянно покупать мне одежду вместо испорченной!

– Я пока что ничего тебе не покупал.

– А красное платье? Забыл?

– Гардероб, необходимый для картины. Реквизит, если угодно. Хочешь пива?

– Нет. И ты купил мне блузку.

– Ты шла ко мне, – напомнил он. – Если бы я шел к тебе, ты купила бы мне рубашку. Собираешься поработать?

– Может быть… да, – спохватилась она. – Часа два, не меньше.

– Тогда я беру это наверх и отдам все распоряжения относительно поездки.

– Я шла к тебе из-за картины.

– Верно, и теперь я здесь, так что можешь работать.

Он провел рукой по ее волосам, дернул за концы.

– Все выискиваешь беду, Лайла, там, где ее нет.

– Почему же мне кажется, что я в беде?

– Хороший вопрос. Я буду на третьем этаже, если понадоблюсь.

А вдруг она захочет побыть на третьем этаже, мрачно размышляла она, а он об этом не подумал. Ее рабочее место – на первом. Но что, если у нее взыграет такой вот творческий каприз, и она пожелает работать на террасе?

Каприз не взыграет… но мог бы.

Все это говорило о возможности… нет, больше, чем возможности, того, что она идиотка. Хуже того – стервозная идиотка. Но она, похоже, не может остановиться.

Он поймал ее. Связал по рукам и ногам, так аккуратно, так искусно, что она не видела, как возводятся стены. Стены заставляли ее задыхаться, поэтому у нее и не было постоянного жилья, ни своего, ни съемного. Это все упрощало, делало более упорядоченным. И в конце концов – более практичным, учитывая ее образ жизни.

Она поняла, что он изменил все. И теперь она стоит на совершенно новой почве. Но вместо того чтобы наслаждаться, постоянно проверяет, насколько тверда эта почва.

Идиотка, пробормотала она, вынимая из сумки испорченную блузку. Бросила в мусорное ведро на кухне, которое она потом вынесет. Сделала кувшин холодной лимонной воды, поставила возле ноутбука.

Ее собственный мир слишком усложнен, но она может с головой нырнуть в другой. И остаться в нем.

Лайла нашла чудесное местечко, где слова и образы потекли потоком. Она потеряла счет времени, переходя от мучительной потери к стальной решимости и поискам способа мести. Закончила она подготовкой Кейли к последней битве в романе. И выпускным экзаменам.

Откинувшись на спинку стула, Лайла прижала пальцы к уставшим глазам, расправила затекшие плечи, потянулась.