Коллекционер

Паккер отложил письмо в сторону. Смутное беспокойство, вызванное всеми накопившимися проблемами, необходимостью что-то решать, не давало сидеть на месте. Расхаживая по квартире, он продолжал думать.

Как ответить на предложение Гриффина?

Почему он угостил листьями вдову Фоше?

Что кроется за этой фразой в письме Пуга?

Он подошел к книжному шкафу, провел пальцем по широким корешкам "Галактического обзора" и, выбрав нужный том, отнес тяжелую книгу на стол.

Долго искал и наконец отыскал звезду Унук-аль-Хэй. Пуг, он помнил, жил на десятой планете системы.

Наморщив лоб, Паккер принялся расшифровывать сжатые фразы и дикие, порой загадочные сокращения. Неудобно, конечно, но смысл здесь тоже есть: в Галактике слишком много планет, которые необходимо включить, и даже в таком виде справочник занимал несколько толстенных томов, а уж с полным текстом и подробными описаниями он стал бы просто неподъемным.

"Х - м. изуч. пл., раз. обит., непр. д. л. (Т-67), торг. поср. (Т-102), леч. тр., лег. прор., тр. яз..."

Секундочку!

"Лег. прор."

Может быть, это "легенда о пророчестве"?

Он снова перечитал абзац, переводя текст на привычный язык:

"Х - мало изученная планета, разумные обитатели, непригодна для людей (см. таблицу 67), торговля через посредников (см. таблицу 102), лечебные травы, легенда о пророчестве или "легализированное пророчество"? трудный язык..."

"Насчет языка - это точно", - подумал Паккер. За долгие годы он научился разбираться во многих галактических языках - во всяком случае, для его целей этих знаний хватало - но язык Пуга так и остался для него полной загадкой.

"Лег. прор.?"

Ни в чем нельзя быть уверенным, но кто знает, может, это и правда...

Он захлопнул справочник и отнес книгу на место. "Значит, смотришь в будущее? Почему бы это? Для чего? - подумал он, мысленно обращаясь к своему другу, и, ухмыльнувшись, добавил. - Ох и дождешься ты у меня, сверну я тебе твою длинную, тощую шею, чтоб не лез, куда не просили".

Последнее, разумеется, в шутку: слишком уж далеко ПугАльНаш жил, да и неизвестно еще, какая у него шея, если она вообще есть.

Когда пришло время укладываться на ночь, Паккер переоделся в ярко-красную с желтыми попугаями пижаму и сел на краю кровати, шевеля пальцами ног.

"Ничего себе денек выдался", - подумал он.

Нужно будет поговорить с Тони насчет сделки, предложенной правительством. Может быть, даже настоять на своем мнении - несмотря на то что при этом несколько упадут доходы корпорации "Эффективность".

Зачем же отказываться от того, что хочется, если оно само идет в руки? Тони еще того и гляди, обдерет его как липку. Пора бы уже, но, видимо, он пока слишком занят делами, чтобы всерьез планировать, как обжулить своего компаньона. Хотя это и странно: нечестный доллар всегда радовал его гораздо больше, чем законный.

Паккер вспомнил, как сказал Гриффину, что верит в Тони. Что ж, похоже, он сказал правду. Верит и даже гордится. Спору нет, Тони еще тот тип... Подумав об этом, Паккер самодовольно улыбнулся. "Ну прямо как я в молодости".

Вспомнить хотя бы ту тройную сделку с поддельной старинной мебелью в английском стиле, с картинами с Антареса и местной разновидностью самогона из системы Крысы! Боже, как он их всех тогда обобрал!

Зазвонил телефон, и Паккер двинулся в гостиную, шлепая босыми ногами по полу.

Телефон продолжал трезвонить.

- Иду уже! - сердито крикнул Паккер. - Иду!

Он подошел к телефону и снял трубку.

- Это Пикеринг, - сказал голос в трубке.

- Пикеринг... О, да. Раз вас слышать.

- Мы договаривались насчет конверта из системы Полярной звезды.

- Да, Пикеринг, я вас помню.

- Вы случайно не отыскали тот конверт?

- Отыскал, но, извините, там полоска только из четырех марок. Я говорил тогда о пяти, но, сами понимаете, память. Годы идут, и...

- Мистер Паккер, вы согласны продать этот конверт?

- Продать? Да, ведь я обещал. Дал слово, сами понимаете... Хотя теперь об этом жалею.

- Он в хорошем состоянии?

- Мистер Пикеринг, учитывая, что это единственный конверт...

- Могу я подъехать в ближайшее время взглянуть на него?

- Пожалуйста. Когда вам угодно.

- Вы подержите его для меня?

- Разумеется, - согласился Паккер. - В конце концов, никто кроме вас, и не знает еще, что у меня есть этот конверт.

- А цена?

- М-м-м... Я говорил о четверти миллиона, но речь тогда шла о полоске из пяти марок. Поскольку их только четыре, можно несколько снизить цену. Я же не вымогатель, и со мной всегда можно договориться.

- Да уж, - сказал Пикеринг с ноткой обиды в голосе.

После того как они распрощались, Паккер долго сидел в кресле, положив ноги на стол, шевелил пальцами и удивленно разглядывал их, словно никогда раньше не видел.

Сначала он продаст Пикерингу конверт с полоской из четырех марок за двести тысяч. А затем пустит слух, что существует конверт с полоской из пяти. Пикеринг, когда узнает, будет вне себя. Конечно, он испугается, что кто-нибудь его опередит и купит конверт с пятью марками, тогда как у него есть только четыре. Такого позора коллекционер вроде Пикеринга просто не вынесет.

Паккер усмехнулся и произнес вслух:

- Клюнул.