Коллекционер бабочек в животе (СИ)

— Спасибо!— выкрикнули они ему одновременно и тут же прыснули со смеху.

— Как ты думаешь, сколько ей лет?— спросил он серьёзно у Нелли.

— Двадцать пять, двадцать восемь, а может и все тридцать. Так трудно сказать сразу. Со светловолосыми всегда сложнее угадать. Но у неё модельная внешность, ещё и умелым макияж — тут легко ошибиться, мой милый. Кстати, забыла добавить — эта бабочка ядовитая!

— Sono fortunato! — сказал Ренато.

— Ну да, счастливчик! — повторила за ним Нелли уже на русском, снова почувствовав внутри как сжалось сердце. «И надо было лететь в Санкт-Петербург, чтобы вновь стать сводницей?! Чёрт дёрнул меня с этими сравнениями: бабочки, мотыльки, куколки — ругала она себя. — Так недалеко и до паранойи! Нет, всё, позвоню завтра бывшему мужу, скажу, чтобы прилетел, или вызвал меня в Монтепульчано!… Сколько у меня уже не было секса?… Может поэтому я так реагирую или это первые признаки климакса? Хотя нет, вроде бы месячные ещё идут, к тому же регулярно. Тьфу, тьфу, тьфу!» — она легонько постучала по столу в то самое время, как зазвенел её мобильный телефон. Звонила администратор гостиницы и приглашала заселиться.

— Хорошо, спасибо,— быстро ответила Нелли и посмотрела на Ренато. Тот ковырял вилкой сливочный сыр и паштет на поджаренном ломтике хлеба, который в Италии именуется как брускетта. — Ох, боюсь, после такой обильной еды, ты вряд ли сумеешь встать из-за стола. Смотри не переешь, радость моя! Это всё, что ты заказал? Может сырнички, они тут очень вкусные.

— Нет!— он бросил взгляд в сторону девушки, которая тоже уже несколько раз на него внимательно посмотрела. Заметно было, что ей любопытно и несомненно приятно его внимание. Она пару раз заправила за ухо непослушную прядь волос, выпавшую из пучка; потрогала маленькую серёжку; поправила длинные рукава платья, дёрнув их за манжеты.

Душа Ренато рвалась на волю, пульс участился. Сердце увеличилось до размеров грудной клетки и вот-вот готово было выскочить, как на пружине из коробки-сюрприза. Ему хотелось совершить подвиг, заставить девушку обратить на себя внимание, купить ей все сладости мира, напоить самым бархатным вином. Подарить ей огромные крылья и улететь вместе куда она только пожелает…

— Так мы едем в гостиницу или может быть отсюда прямо на экскурсию в сад живых бабочек?… Ре-на-то? Я здесь!

— Я тоже… здесь,— он помассировал большим и указательным пальцем переносицу. — Подожди, я сейчас!— резко встав, он направился к столу за которым сидели девушки. Вернувшись спустя несколько минут и позвав официанта, он подмигнул Нелли.

— Что, уже успел взять телефончик или оставил ей визитку?

— Нет, пригласил на вечернюю прогулку.

— А номер телефона? А звать-то её как?

— Вита. Я оставил ей свой номер телефона.

— А если она не придёт? Хотя-я, ты наплёл уже небось, что ты художник, и фотограф, и всё такое, да? Что у неё модельная внешность, уникальный типаж и прочие неповторимые достоинства…

— Она художница,— тихо сказал Ренато наклонившись чуть вперёд, чтобы Нелли его услышала.

— Да ну?! Вот так совпадение! И во сколько у вас свидание, и х-де?

— Возле этого ресторана в семь вечера.

— Поздравляю! Это всё? Мы можем идти?… Ты наелся, сыночек?— Нелли начала вести себя как типичная итальянская мама, ревностно относящаяся к любой потенциальной невесте сына — они все заранее ей не нравились.

— Вита,— повторил Ренато выходя из ресторана. — Вита — это на итальянском «жизнь»!

— Это скорее латинское имя, но суть не меняется. Жизнь, жизнь, что ты знаешь о жизни, моя радость? Жизнь — это геморрой,— бубнила себе под нос Нелли, но Ренато её прекрасно расслышал и тут же переспросил почему именно это заболевание?

— Это образное выражение. Когда тратят силы впустую, стараясь что-то сделать, например всем помочь! Сердобольность — это у нас в крови, понимаешь?

— Я не знаю такого слова.

— Ну это что-то сродни эмпатии… М-да, иногда лучше не лезть, не вмешиваться в чужую жизнь и чужие дела, и не проявлять инициативу.

— Я не очень понимаю тебя!

— И не надо! Мы куда: в гостиницу или на хутор бабочек ловить, точнее в сад на бабочек смотреть? Слушай, что-то настроение у меня — напиться и забыться! Хотя,— она посмотрела на Ренато. — Вы, итальянцы, не умеете напиваться — это моветон! А я бы выпила, граммов двести водочки, да под селёдочку с чёрненьким хлебушком или салом, с зелёным лучком, и под хорошую музычку. Ой, мне кажется или я превращаюсь в сварливую старушенцию?

— Ты наверное просто устала?!

— Не знаю,— она огляделась по сторонам.— Мы в центре Питера, Ренато, посмотри!— Нелли покружилась на месте подняв вверх руки. — Плевать на всех и на всё, пошли погуляем ножками вдоль Невского проспекта?! Ты десять лет живёшь в России, а до сих пор не видел Санкт-Петербург, это надо срочно исправить!

— Пошли,— он пожал от удивления плечами, потом повернул голову назад, в надежде, что Вита с подругой выйдут из ресторана. Как же ему повезло, что он согласился прилететь на выходные сюда и встретить такую красивую девушку, светлую бабочку, лесную нимфу, ещё и художницу…