Коллекционер безумия

Пауль не любил больницы. Да кто их вообще любит? Наверное, даже доктора от них не в восторге. Само их наличие – великое благо, но никто бы не хотел туда попадать или задерживаться там. Бесконечные очереди несчастных людей в унылых коридорах, что выглядят, как катакомбы, поднятые из-под земли. В регистратуре психологу и детективу сказали, что у герра Ланге сейчас операция, поэтому они пошли его кабинету, куда он придет, после окончания работы. Там они уселись на скамью. Опершись подбородком на кулак, Пауль рассматривал проходящих мимо людей.

В соседнем отделении, вид на которое открывался через распахнутые двери, сидели люди, чьи ореолы вокруг головы были такими слабыми, словно зажигалка с кончающимся топливом. Казалось, будто они вот-вот погаснут. Паулю стало их жалко. За спиной у каждого печальная историю, которой и делиться с окружающими нет смысла. У всех вокруг разная, но такая схожая печаль. Пауль уж было хотел отвернуть взгляд, как внимание его было привлечено кое-чем необычным.

Пошатываясь, по коридору шел мужчина с бордово-красным ореолом. Это не был привычный полукруглый ореол, сияющий вокруг головы. Это были некие пылающие шипы, выходящие из пространства вокруг головы. Одну руку мужчина держал в кармане. А во второй он яростно перебирал пальцами какую-то бумажку.

– Йенс, Йенс, смотри туда, – прошептал детективу Пауль, потрепав его за плечо, – тот человек. Мне кажется, он психический больной, и с минуты на минуту что-нибудь учудит.

Тем временем странный мужчина подошел к дверям кабинета и встал рядом с ними, опершись спиной на стену. Он взял в руки бумажку и снова пробежался по ней глазами. Брови его нахмурились.

– Что ты имеешь в виду, Пауль? – спросил обеспокоенный Йенс Шнайдер.

– Быстро иди туда. Он может напасть на кого-нибудь. Нет времени! – с этими словами Пауль вынул из мусорного ведра газету и всучил её детективу, – быстро туда.

В ответ Шнайдер всего лишь кивнул, взял газету и пошел в тот коридор, куда указал ему Пауль. Мысли роились в голове Ларкина: “Он не спал всю ночь. Нет, три ночи, как минимум. Он очень расстроен, на сердце его ужасная тоска, но голова горит пламенем ярости. Его обидели, оскорбили. Втоптали в грязь. Сначала он хотел подавить в себе это, но чувство росло. Червивая душа не выдержала. И вот он здесь…”

Руки Пауля задрожали. Он нервно начал кусать ногти. В это время Йенс подошел к тому кабинету и сел рядом с указанным Ларкиным типом. Детектив с наигранным интересом читал газету. Тут из кабинета вышла молодая медсестра. Пауль поймал взгляд замеченного им мужчины. Зрачки изменили форму. Метроном тикает.

Мужчина повернулся к медсестре, его рука тут же вылетела из кармана, обнажая нож. Девушка вскрикнула. По вспышке ее зеленого ореола Пауль понял, что она узнала его. Взбешенный уже занес над ней нож, когда Йенс, сидевший рядом с ним, отбросил в сторону газету и вскочил. Детектив выбил нож из руки нападающего, а затем повалил его на пол.

Больница мигом наполнилась криками. Кричали больные, кричал озверевший мужик.

– Проклятая шмара… столько лет на тебя угробил. А ты, блять, про меня такое распускаешь!

– Уберите его! Уберите его от меня, – кричала прижавшаяся к стене девушка.

Пауль встал со своего места, откуда он наблюдал за происходящим и подошел к месту событий. Он повернулся к девушке:

– Успокойтесь, паника ни к чему. Тем более, что всё уже кончилась. А вообще, вам надо яснее выражать свои чувства и мысли. Да, он казался вам слишком навязчивым, да вы не питали к нему чувств. И да, вы делали намеки. Но намеки мало кто умеет понимать. Вам надо научиться говорить людям в лицо, что они вам не нравятся.

– Да как ты смеешь?! – начала возражать девушка, но потом резко умолкла. Пауль почувствовал, как она испугалась его пристального взгляда, – ты очень злой человек…

– Неправда.

– У тебя очень злые глаза…

– Разве? Мне многие так говорят. Я вовсе не злой, – задумчиво ответил Пауль, – ладно, теперь перейдем к вам, молодой человек. Вы не должны зацикливаться на предмете своих чувств. Не надо её возводить в культ у себя в голове. У вас, возможно, развилось помешательство. И вообще, советую сходить к пси…

Пауль не успел договорить. Мужчина пробурчал что-то невнятное, после чего сбросил с себя детектива Шнайдера, который отлетел и ударился о скамью. Тут же Ларкин получил удар в живот, от которого рухнул на пол. Раздался женский крик. Нападающий стоял над ним, тяжело дыша. Пауль понял, что сейчас будет много боли.

Вдруг, сзади на плечо мужчины опустилась чья-то рука. Как только нападающий повернулся, некто ударил его кулаком в челюсть, тут же нокаутировав. Посреди коридора стоял высокий мужчина в белом халате. На глазах его были большие полукруглые очки. Как только он вывел мужчину из строя, он опустился к нему и начал осматривать.

– Перелома или вывиха челюсти нет. Зубы не повреждены. У него будет просто синяк, – он поднялся и обратился к набежавшим врачам, – я же говорил, что самыми лучшими боксерами были бы хирурги? Теперь пора осмотреть, что с остальными.