Коллекционер чудес

— Нет, — упрямо повторила она.

Сейчас Аурика не знала, что именно движет ею: чужая воля или собственное желание остаться с тем, кто ее спас, зато точно знала, что никуда не пойдет без Дерека.

— Упрямая девчонка, — покачал головой он и, бросив монету под ноги, отчетливо произнес: — Маркус Хелленберт.

Сперва ничего не происходило, но потом от монеты стал подниматься легкий серый дымок, и Аурика услышала далекий голос:

— Не переходите! Слышите? Ни в коем случае не переходите… — Голос утонул в шипении и шорохе, а потом вынырнул снова: — Это опасно!

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь испуганным всхрапыванием лошадей, — даже вороны на мгновение умолкли. Затем шипение и шорох исчезли, и Аурика услышала:

— Вы поняли? Не активируйте переход, кто бы вы ни были.

Мужской голос был важным и серьезным. Дерек усмехнулся, словно его что-то обрадовало, и произнес:

— Маркус, дружище, это я. Почему опасно?

— Дерек, старина! — обрадовался невидимый Маркус, и голос снова накрыло шипением. — Ты куда пропал-то?

— Я преследую нашего труповода, — ответил Дерек, — и сейчас примерно в районе Бриуотера. Маркус, послушай, нужно объявить полную боевую готовность всех сил полиции и инквизиции. Возможны огромный прорыв некротического поля и новые убийства. Свяжись с бургомистром Говардом, пусть объявит комендантский час. Всем сидеть по домам и глаз не спускать с невинных дев.

— Хорошо, сделаем, — согласился Маркус. Теперь его голос звучал настолько отчетливо, словно он стоял рядом с Дереком и Аурикой. — Пиво и дамы нас подождут. Я тебя еще раз прошу: не переходи. Надвигается снежная буря, может забросить неведомо куда, еще и выбросит по частям.

— Понял тебя, — вздохнул Дерек, устало покосился на Аурику и добавил: — Ладно, до встречи.

Затем он толкнул монету носком ботинка, и серый дым принялся медленно утекать обратно в серебро. Аурика зачарованно смотрела на артефакт, чувствуя, как проясняется сознание. Она ведь действительно не настолько глупа, чтоб броситься куда-то очертя голову. Сейчас осознание того, что она просто стала жертвой манипулятора, придавало сил.

— Дерек, — негромко окликнула она, — что мы теперь будем делать?

Бывший министр нашел в ящике под сиденьем кучера пистолет с артефактом, выстрелил в небо, и над местом трагедии вспыхнул алый туман, давая знак полиции поселка о том, что случилась беда. Когда марево рассеялось, он убрал пистолет на прежнее место и сказал:

— Ты бы лучше села в дилижанс. Я сейчас вытащу мертвых, а ты сядешь.

— Нет! — торопливо вскрикнула Аурика и вцепилась в руку Дерека, который уже успел взяться за дверцу.

Он обернулся и с какой-то трогательной, почти родительской заботой объяснил:

— Холодает. А там греющие артефакты.

Мороз действительно стал покусывать за щеки, но Аурика готова была превратиться в ледышку, лишь бы не занимать прежнее место на скамье.

— Нет, — повторила она. Дерек нахмурился, и Аурика почти прочитала его мысли: «Упрямая девчонка!»

Что еще тут можно было подумать? Ей стало страшно, что он рассердится и силой заставит сесть в дилижанс, но он лишь спросил:

— Боишься мертвых? Что они заговорят с тобой?

Аурика отрицательно мотнула головой. Уж чего-чего, а мертвых она не боялась. Мертвец не станет стрелять, не схватит и не сунет руку ей под платье. Дерек был прав: бояться надо живых.

— Я боюсь, что ты исчезнешь, — шепотом призналась она — говорить такое громче было стыдно, за такие слова запросто поднимут на смех.

Но Дерек серьезно кивнул и ответил:

— Никуда я не денусь. Я тут, с тобой. Иди в экипаж.

Он снова обнял Аурику, и она подумала, что теперь уж точно не замерзнет. В лесу становилось все темнее, полиция не спешила на помощь, и перспектива заночевать на дороге, среди залитого кровью снега и в окружении изрубленных мертвецов становилась все реальнее. К своему удивлению, Аурика не чувствовала страха. Совсем. Весь страх кончился, когда к ней покатилась отрубленная голова одного из бандитов.

И именно эта голова заговорила первой. Голос был хриплым, с легкой шепелявостью, которая выдала в мертвеце уроженца юга, бог весть как попавшего на далекий льдистый север. Мертвые глаза не открылись, потемневшие губы не дрогнули, но Аурика отчетливо услышала:

— Эх, не свезло. Не успели мы тебя попользовать. Да кто же знал…

Ощущение было таким, словно Аурику бросили в нужник. Ей еще никогда не было настолько мерзко — даже когда один из приятелей отца, сильно перебрав на прошлый Новый год, зажал Аурику в коридоре и запустил руку ей между ног. «Не дрожи, барашек, — прошептал он тогда, — сейчас познакомимся, а там и свадебку сыграем. За тебя хорошее приданое дадут, не знаешь?»

— Шел бы ты к дьяволу, — негромко проговорила Аурика.

Дерек едва заметно повел плечом — должно быть, понял, что заговорил кто-то из мертвых. Говоривший мерзко расхохотался.

— Да мы все уже тут, тварь! — заорал он, и в его голосе послышались визгливые истерические нотки. — Уже горим!