Коллекционер ночных бабочек

Теперь придется научиться водить машину. Это точно. Потому что никогда раньше Вика не чувствовала, насколько зависимой делает ее отсутствие этого умения. Приходится постоянно просить Сальери подвезти! Он-то не отказывается, но при ином повороте его можно было бы оставить наблюдать за Марком, а так – придется довериться полиции.

Пользоваться другими видами транспорта она тоже не хотела. Указанная Риной клиника находилась достаточно далеко от Москвы, часа три езды на автомобиле, а если на электричке и автобусе – и того дольше. К тому же Ева отказалась покидать ее и оставаться в больнице, а это еще один аргумент против общественного транспорта.

Уставшая после недавних событий, Вика ненадолго уснула. Ева – нет. Это можно было легко определить по ее напряженной позе, которая не поменялась, когда ее спутница проснулась.

Чувствовалось, что девочка на грани – и это была опасная грань. И вновь Вика убедилась, насколько важным сдерживающим фактором был Марк. Если его не будет, уже не важно, кто рядом с Евой – даже если друзья. Она не продержится, самоконтроль постепенно уйдет. И тогда ее галлюцинации, ее сила и ее ум превратятся в очень опасное сочетание. Она с трудом пережила смерть матери, и дядя стал для нее последним шансом хоть на какую-то видимость нормы.

Вика подозревала, что, если бы они общались дольше, знали друг друга дольше, у нее еще был бы шанс повлиять на Еву. А так… им всем оставалось лишь благодарить судьбу за то, что Марк все-таки выжил.

Хотя какой ценой… Воспоминание о том, что она увидела в больнице, заставляло девушку каждый раз закрывать глаза, сдерживая слезы. Ее все-таки пустили к нему. Вика понимала, что зрелище будет тяжелое, однако отказаться от этого не могла.

Все предыдущие ссоры и обиды в такие моменты не имеют значения. При любой обиде можно показывать злость – не разговаривать, уходить, отворачиваться. Но все равно остается необходимость знать, что близкий человек жив и здоров, что ему не больно, не холодно, что он защищен. Когда она покидала дом Марка, все это было!

Она не представляла, что в следующий раз увидит его только на больничной койке, замотанного бинтами. От кровопотери кожа стала сероватой, и на ней особенно страшно смотрелись синяки и порезы – а ведь многое скрывалось под бинтами! Да, врачи говорят, что ему повезло, шрамов почти не останется, восстановится он быстро.

Но это объективное, профессиональное «повезло». Они не видели того, что видела перед собой Вика. У них сердце не болело, не сжималось, как живое существо, разом потерявшее все самое дорогое. А ведь о том, что он может погибнуть, Вика и мысли не допускала! Вся эта боль была лишь от того, что ему пришлось пережить…

Винить его в чем-то она не собиралась. Он никого не провоцировал, то, что он сделал, вообще не заслуживало внимания! А тем более такого. Больше всего ей хотелось просто взять и свернуть Самарину шею – своими руками! Но такой сценарий вряд ли сработает. Поэтому Вике нужны были доказательства, что Марк и Сальери не причастны к смерти Карины и не имеют с Сомовым ничего общего.

Она повернулась к Еве, которая всю дорогу безразлично смотрела в окно. Она сейчас все делала безразлично, даже стояла у кровати Марка. Но Вика не позволила себе обмануться этим. Она видела, как девочка осторожно, все с тем же лишенным эмоций лицом, дотронулась до руки дяди.

– Ты уверена, что тебе можно находиться там? – поинтересовалась Вика.

– Почему нет? Думаешь, я испугаюсь? Нет, я бывала в разных клиниках и видела разных психов. Не думай, что я ощущаю некое единство с ними. Ты ведь не считаешь всех людей на Земле своими братьями и сестрами!

– Я не про людей, я про заведение…

– Можно. Это всего лишь здание, полное больных людей.

«Больных» – это еще слабо сказано… Вика уже успела уточнить, что это психиатрическая лечебница закрытого типа. Не настолько серьезное заведение, как клиника для сумасшедших преступников, но и не проходной двор. Там содержались душевнобольные с серьезными физическими увечьями. И среди них оказалась красавица Ольга Савицкая… врожденными заболеваниями она точно не страдала!

Получить пропуск в такое заведение оказалось непросто. Помогли два фактора – вмешательство Рины и деньги. Из них лишь первое было на официальном уровне, второе передавалось в конверте врачу, встречавшему их у ворот.

– Машину оставьте здесь, – он кивнул на площадку возле забора. – На территорию проезд запрещен, только служебный транспорт.

– Так вон же стоят автомобили! – Сальери указал на пару иномарок возле здания.

– Это машины врачей. Автоматически приравниваются к служебному транспорту.