Коллекционер ночных бабочек

Сальери все равно услышал:

– Издеваешься? Что эта девочка-веточка может им сделать!

– Ты ее не знаешь…

– А ты переоцениваешь!

– Надеюсь…

Ева открыла заднюю дверцу, бросила на сиденье рюкзак, потом села сама. Заметив темные пятна на ее лице, Марк нахмурился:

– Это еще что такое?! Они тебя что, били?

– Мечтали об этом, по крайней мере один из них. Это маскировка, так нужно. Езжай, пока они не спохватились.

Ожидая ее, Марк уже продумал, каким путем лучше выбираться из этого захолустья, чтобы быстрее добраться до шоссе. А уж среди других машин их не найдут, не перехватят! Пока он выводил автомобиль из леса, Ева вытирала лицо бумажным платком. По опыту Марк знал, что ее лучше не торопить, она сама все расскажет, когда захочет.

А вот Сальери не знал:

– Ну? – Он вертелся на переднем сиденье, стараясь получше рассмотреть девочку. – Может, объяснишь уже, что там случилось?!

– Все прошло по плану.

– Но ты не объяснила свой план!

– Жди!

– Но…

– Лучше жди, – вмешался Марк. – Не прекратишь ее торопить, она вообще только завтра все расскажет!

– Блин… подростки – они и есть подростки…

Так возмущается, будто ему одному не терпится услышать… А Марку нужно было подтверждение, что она никому шею не свернула, ожидание давалось ему сложнее! Однако Ева все равно начала рассказ, лишь когда они свернули на шоссе:

– Эта девка, Ася, вам не соврала. По крайней мере, в описании того, как все проходит. Меня отвели в комнату, где была хозяйка этой помойки и один охранник. Тот, что привел меня, не стал входить и даже не остался под дверью. Это очень хорошо, за счет отработанной схемы они потеряли бдительность. Как я и планировала, почти сразу после входа мне удалось смешать два вещества, которые дают очень любопытный газ – он действует как медленное снотворное…

– Для этого ты просила купить те лекарства и маску? – догадался Сальери.

Ответ был столь очевиден, что Ева даже не удосужилась его озвучить. А вот Марка интересовало другое:

– Кто тебя научил такие вещества создавать?

– Мама, – коротко отозвалась Ева.

– Лена настолько хорошо знала химию?

– И не только. Но мы не будем сейчас о ней говорить.

– Ева…

Он ведь и правда почти ничего не знал о последних годах жизни своей сестры! Думал, что и Ева не знает – он тогда еще верил, что она не умеет говорить, да и с памятью у нее проблемы. А оказалось, что говорить она умеет, просто не хочет.

Что ж, надо будет вернуться к этой теме позже. Пока действительно есть более актуальные вопросы…

– Хорошо, а если бы газ не подействовал? Что бы ты делала тогда?

– Тогда пришлось бы использовать жидкое снотворное, в шприцах, но оно хуже, потому что вырубает сразу, да и риск, что мне не удастся сделать укол, повышается. У меня имелся запасной вариант, но использовать его не пришлось. Охранник был обездвижен, хозяйка осталась в сознании. Но я вас ничем не порадую. Все девки, что работали там и работают до сих пор, делают это добровольно. Включая Асю.

– Но как же так? – поразился Сальери. – Когда я говорил с ней об этом, у нее даже слезы на глазах были! Я не верю, что она могла притворяться!

– Притворяться в чем? – уточнила Ева. – В том, что ей хочется плакать? Вряд ли она притворялась. Но ты не понял причину этих слез. Она боялась тебя. Боялась быть разоблаченной и опозоренной. Это не были слезы стыда. Асе назначили наказание, а потом она вернулась добровольно. Ради денег.

– Сучка малолетняя! – возмутился итальянец. – А хотя… черт с ней. Она получила то, чего заслуживала, значит, там ей и место. Тебе удалось узнать что-то про ту, погибшую?

Она ведь уже сказала об этом! Но Марк предпочел не вмешиваться, позволяя Еве вести беседу самой.

– Нет. Та девушка не относилась к этому дому и этим людям. Более того, ни о каких самоубийствах хозяйка не слышала. Она не знает ничего такого, что могло бы помочь.

– То есть ты рисковала напрасно? – подытожил Марк.

– Рисковала? Нет, не слишком. Мне это понравилось…

В ее светлых глазах мелькнуло что-то шальное… Впрочем, Марк не был уверен, что ему не показалось. Она ведь не виновата, что он в общении с ней все время подвоха ждет!

– Я бы предпочел, чтобы тебе нравились более мирные занятия!

– Каждому свое. Мне – это. Когда наш разговор был окончен, я измазала лицо красной краской, закапала глаза искусственными слезами. Так «заплаканная и избитая» я выбежала из комнаты. Это здесь привычно, меня не пытались остановить. Никто не думал, что я побегу в лес среди ночи – или что меня там будут ждать.

– Получается, что мы в тупике? – разочарованно протянул Сальери. – Проклятье! Я уже не знаю, что делать дальше!

– Ничего не делать, угомониться наконец! Будешь так метаться, и тебя реально заподозрят в ее убийстве. А иначе зачем тебе дергаться?

Сальери оскорбился и всю обратную дорогу молчал. Оно и к лучшему – толку от его слов все равно немного.

Несмотря на то, что вернулись они поздно, Вика не спала, ожидая их. Сальери направился к дому первым. Марк, открывая перед племянницей дверцу машины, тихо спросил:

– Надеюсь, ты никого не убила?