Коллекционер пороков и страстей

– Это как раз понятно. Она не привыкла о себе заботиться. Восемнадцать лет, а словно чадо десятилетнее. Деньги никто в кошелек не положил, а о том, что их зарабатывают, она даже не слышала. Их надо где-то взять. Хотя бы на самое необходимое. Поэтому она готова терпеть весь этот выводок, лишь бы не думать о том, что делать завтра.

– Ночью она что-то слышала.

– Да? – Вадим повернулся, выдержал паузу, вроде бы о чем-то размышляя.

– Да. Она по-прежнему очень боится. Но врет… может, ты прав и это просто желание оставить все как есть, чтобы не предпринимать никаких усилий.

– Она меня клеит, – вдруг заявил он. – Совершенно по-бабьи.

– Она немного влюблена в тебя, – пожала я плечами. – Что в этом особенного?

– Ничего подобного. Она со мной играет. И у нее есть цель. Она хочет, чтобы я был на ее стороне. Поверь, мужики такие вещи чувствуют.

– И что в этом плохого? – не поняла я.

– Интересно, что это за игра? Но первый раунд она выиграла: выставила Эмму дурой и дала семейству понять, что управлять ею будет нелегко. Теперь им придется скорее угождать.

– Может, теперь у тебя фантазия разыгралась? – нахмурилась я.

– Может, – беспечно кивнул Вадим. – Лишь бы девонька не заигралась. Поехали купаться.

Берег реки был заставлен машинами. Спуск к воде в этом месте пологий, дальше берега становились крутыми. Детвора с визгом носилась по песчаной косе. Вадим молниеносно разделся и с громким воплем кинулся в воду, к большой радости мальчишек. Пока он плавал с ними наперегонки, я искупалась, отойдя чуть в сторону, где было немноголюдно и воду не успели взбаламутить.

Раскинув руки, я лежала в воде, наблюдая за облаками. Любимое занятие в детстве. Мерное покачивание воды, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облако, точно косые струи золотого дождя. В такие минуты твое привычное «я» размывается, теряет границы, и ты уже сам толком не знаешь, это ты плывешь по реке или река – порождение твоей собственной фантазии. Ты – все и одновременно – ничто.

Приподняв голову, я увидела, что Вадим выбрался на берег и оглядывается, пытаясь меня отыскать. Я окликнула его, а он в ответ помахал рукой. Парнем он оказался запасливым, в машине нашлись плед, бутылка воды и пачка печенья. Я грызла печенье, вытянув ноги на своей половине пледа, Вадим, подождав, когда немного обсохнет, лег рядом, положив голову мне на колени. Я не стала возражать, молча сунула печенье ему в рот. Он принялся лениво жевать и вдруг заявил:

– Иногда мне очень хочется все увидеть сбоку.

– Это фигуральное выражение? – хмыкнула я.

– Само собой. Извини, я не Джокер и гладко растолковывать не умею.

– Валяй как умеешь.

– Вот мы с тобой. Что подумают люди, которые сейчас на нас смотрят?

– Что мы любовники, само собой. Или муж с женой.

– Во-о-т, – довольно протянул он. – А на самом деле? Так и с этим убийством.

– Что тебя беспокоит? – серьезно спросила я.

– Сам не знаю. Но девчонка из головы не выходит.

– Она тебе нравится?

– Нравится? – вроде бы удивился он. – Пацанка совсем… жалко…

Я наклонилась и поцеловала его в лоб.

– А чего так слабо-то? Димке я не настучу.

– Да? А я вот на него стучать собралась.

– Серьезно?

– Шучу.

Что Вадим подумает, если я расскажу о вчерашней сцене в кафе? Что я ревнивая дура. И будет прав.

– Ты мне вот что скажи, – немного помолчав, заговорил Вадим. – Ты… что-то видела?

– Переведи, – усмехнулась я.

– Максимильян сказал, ты что-то видела… – сердито повторил он.

– «Что-то» – самое подходящее слово. Я видела сон. Довольно любопытный. Маленькая девочка, пленник в клетке, которому она носит еду.

– Про клетку мне совсем неинтересно, – заявил он, поднимаясь. – Мне она пять лет снится, задолбала уже…

Пока я соображала, что на это ответить, он вдруг спросил с сомнением, как спрашивают о чем-то очень важном, с надеждой и нерешительностью:

– Ты видела черного колдуна?

– Что-то припоминаю, – пролепетала я, пытаясь понять, что это ему приспичило дурака валять. Вадим уставился на меня с высоты своего роста, спросил, нахмурившись:

– Джокер тебе, что, не сказал?

Тут у меня сомнения исчезли: надо мной нагло потешаются, и я охотно включилась в игру.

– Теперь вас черный колдун интересует?

– Что значит – теперь? Какого лешего мы здесь собрались, по-твоему?

– Где здесь? – хмыкнула я. В этом месте я с прискорбием поняла, что Вадим вовсе не шутит. – Господи, – простонала с отчаянием. – Ты-то хоть не доставай. У тебя с головой все в порядке…

– С чего ты взяла? Если верить моей медицинской карте, я – полный псих.

– Поправь меня, если я все опять напутаю, – миролюбиво предложила я. – Наша цель – «черный колдун». Мы должны найти его и обезвредить? Спасти мир?

– Насчет мира не скажу, но типа того. Чем-то нам парень крепко насолил, вот мы и примчались за ним следом.

– Это Джокер сказал?

– Не, я сам додумался. Ты его видела или нет?

– Не уверена, – честно ответила я. – Но подопытным кроликом Джокера в любом случае больше не буду.

Джокер, легок на помине, позвонил минут через пять. Наш с Вадимом спор начал плавно перетекать в ссору, и тут раздался веселенький мотивчик мобильного. Вадим достал его из кармана бриджей и бросил недовольно: