Коллекционер сердец

Но и я тоже была достаточно упряма, осталась на льду и, описав два или три круга, стала чувствовать себя увереннее, тверже стояла на ногах и уже не нуждалась в постоянной поддержке мистера Лейси. Держала голову высоко поднятой, а руки раскинутыми – для равновесия. И сердце мое билось радостно и гордо. Я катаюсь на коньках' Наконец-то! Мистер Лейси выехал в самый центр, где катались самые опытные фигуристы, быстро описывали круги, восьмерки, делали танцевальные па и акробатические развороты. Я смотрела на него – коньки так и сверкают, за ними невозможно уследить, и вот уже несколько присутствующих аплодируют ему. И я тоже захлопала в ладоши, на миг потеряла равновесие, но все же удержалась на ногах и продолжала кататься. Я никогда не отличалась особой грациозностью и догадывалась, что, должно быть, представляю собой довольно нелепое зрелище в старом мешковатом свитере с пятнами на груди, грубых шерстяных спущенных носках и с растрепавшимися, падающими на глаза мелкими завитками каштаново-рыжих волос. Но я уже больше не была неуклюжей, ноги набирали силу, слабость в лодыжках и коленях прошла, коньки все увереннее и тверже резали лед. Как счастлива я была! Как горда! И еще я начала согреваться, теперь мне было почти жарко.

По льду неустанно металось пятно прожектора, по очереди выхватывая конькобежцев, в том числе – и мистера Лейси, кружившего в самом центре катка. Его немного нелепая, журавлиная фигура выглядела на льду такой грациозной!… И вдруг луч света по некой непонятной причине метнулся от него… ко мне! Я так удивилась и смутилась, что едва не упала, услышала смех, аплодисменты, увидела обращенные ко мне улыбающиеся лица. Смеются они надо мной или искренне радуются? Добрые это улыбки или злые? Хотелось бы верить, что все же добрые, потому что каток казался мне чудесным местом, располагающим к добру и счастью. Но я вовсе не была уверена в этом, проносясь мимо этих лиц и часто взмахивая руками, чтобы не терять равновесия. И еще показалось, я вижу среди зрителей моих одноклассников, а также учителей нашей школы. Мелькнули и другие знакомые взрослые лица, на меня с неодобрением взирал работник социальной службы округа Эри. Этот прожектор страшно мучил меня: то бил прямо в лицо и слепил глаза, то ускользал прочь, оставляя меня в покое. Я мчалась дальше, а он летел за мной, выслеживал в толпе и догонял, как хищник добычу.

Прежде нежная мелодичная музыка гремела уже на полную мощность, от нее можно было оглохнуть, а потом вдруг резко оборвалась. И вместо нее над катком тонко и злобно завыл ветер.

Волосы мои окончательно растрепались, уши заледенели. Пальцы в плотных варежках из ангоры тоже превратились в ледышки. Большинство конькобежцев разошлись по домам, к моему разочарованию, то были самые нарядные, красивые и воспитанные люди. Семьи тоже ушли, забрав с собой самых красивых и породистых собак, и остались лишь беспородные уродливые дворняжки со злобными глазками и хвостами-обрубками. Мы с мистером Лейси быстро покатили в заваленную снегом и безлюдную часть катка, чтобы избежать столкновения с этими собаками, но нас постоянно преследовал проклятый и вездесущий луч прожектора. Здесь лед был неровным, шишковатым, и кататься по нему было трудно. У края катка кто-то взмахнул рукой, я разглядела ухмыляющуюся бледную физиономию. И вдруг в мистера Лейси полетел тугой снежок. Он попал ему между лопатками и разлетелся на куски.

Лицо мистера Лейси побагровело от ярости, он быстро развернулся. Кто это сделал? Кто?… Произнес он эти слова строго и громко, как в классе, но только сейчас мы были не в классе и мальчишки высмеивали его совсем уж нагло. Начали скандировать нечто вроде: Лей-си! Лей-си! Сукин сын! Сукин сын! Полетел еще один снежок и угодил ему в голову, прямо в висок. Очки слетели и покатились по льду. Я кричала мальчишкам: Перестаньте! Прекратите! И тогда они уже выбрали своей мишенью меня – один снежок пролетел в миллиметре от головы, другой угодил в предплечье, было довольно больно. Мистер Лейси погрозил хулиганам кулаком, и они ответили целым залпом из снежков; несколько из них попали в цель. Причем были брошены с такой силой, что он упал, а в углу рта показалась кровь. Без очков мистер Лейси выглядел моложе, совсем мальчик, и еще таким беспомощным, потому что ничего не видел.