Коллекционер запретных плодов

На пляже мне делать было больше нечего, и я подошла к отелю. Около него стоял серенький микроавтобус. Что-то подспудно натолкнуло меня на мысль, что это полицейская машина. Я зашла в отель и увидела в кресле напротив входа черноволосого мужчину в штатском, он искоса посмотрел на меня и снова уткнулся в журнал. Около рецепции стоял еще один мужчина и по-испански разговаривал с администратором. При моем приближении тот еле заметно мотнул головой из стороны в сторону. Мол, не та. Я подошла к банкомату и вставила в него свою пластиковую карточку, чтобы снять наличные. Вскоре в отель зашли две женщины, отдаленно напоминающие Ложкаревых. Одной даме было около пятидесяти, другой – лет двадцать пять. Они разговаривали по-немецки, но мужчины, завидев их, напряглись. Администратор снова дал отбой, отрицательно мотнув головой.

Испанская полиция хоть и работала оперативно, но с конспирацией у нее было как-то неважно. Как бы эти мужчины в холле не спугнули прожженную воровку. Я вышла из «Санта-Марты», отошла в сторонку и позвонила Евгению:

– Слушай меня внимательно. Сейчас ты переставишь симки, позвонишь Наталье, скажешь, что жутко соскучился, поэтому хочешь немедленно встретиться с ней. Намекнешь, что у тебя для нее есть сюрприз, и назначишь свидание около музея истории костюма.

– На какое время назначать встречу?

– Через двадцать минут. Будь с ней поласковее, пусть потеряет голову от желания и тут же бросится к тебе на свидание. Не забывай про французский прононс. Сразу после этого разговора поменяй симки обратно. Это надо сделать непременно. Ты понял?

– Понял. А что потом?

– А потом ты продолжишь заниматься тем, чем занимался. На свидание ни в коем случае не ходи.

– Не больно-то и надо, – ответил Евгений и отключился.

Реакция на его звонок была поистине тайфунной. Минут через пять Наталья уже неслась с пляжа в отель. Устроившись в тенечке под пальмой, я стала наблюдать, что будет дальше. Минут через десять в гостиницу зашла Юля. Практически сразу после этого Наталью вывели под локотки на улицу и втолкнули в микроавтобус. Задержание происходило как раз в то время, когда туристы со всех сторон стекались в отель, чтобы переждать там дневной зной. Юля бежала вслед за полицейскими и кричала:

– Вы не имеете права! Это – моя мама. Она – гражданка России! Куда вы ее увозите? Я буду жаловаться в посольство.

Из машины вышел полицейский в форме и стал что-то говорить Юлии. Вероятно, он знал русский. Ложкарева-младшая слушала его молча и с каждым его словом делала шаг назад. Скорее всего, она поняла, что ее мать подозревают в очень серьезном преступлении, и испугалась, как бы ее не замели за компанию. Но Юлию никто не собирался задерживать. Полицейский сел в микроавтобус, и тот тронулся с места. Юля сначала была в столбняке, но потом вдруг бросилась на скамейку и стала колотиться в истерика. Туристы, проходящие мимо, таращили на нее глаза и посмеивались. Но разве о таком внимании она мечтала? Истерика длилась минут пятнадцать. Выбившись из сил, Юлия замолкла и стала вытирать слезы. Спектакль играть было не перед кем. Поднявшись со скамейки, она на деревянных ногах поплелась в сторону пляжа. Пройдя несколько метров, Ложкарева-младшая остановилась, развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в отель.

Я смотрела ей вслед и думала, закончена ли на этом моя миссия. Пожалуй, нет. Да, Наталья теперь хлебнет лиха в испанской тюрьме. Она это заслужила. А вот Юля пока никак не наказана. А ведь это из-за ее неудовлетворенного желания выпотрошить из Костерина все до последней копейки мать пошла к бандитам и попросила попугать его друзей. Пусть косвенно, но Юлька все же была виновата в смерти Анны Степановны и Насти Фисенко. А как она обошлась с Лешей Андриановым? Эта эгоистка второй раз лишила его родителей, вернув в детдом как некачественный товар. Ложкарева-младшая определенно заслуживала наказания. Я представила себе, как она возвращается в Горовск, а муж вышвыривает ее вещи на лестничную площадку со словами: «В фитнес-клуб можешь не ходить. Пока ты загорала в Барселоне, я его продал, так же как «БМВ». Возможно, на этом период ее благосостояния кончится и другого подобного периода у нее никогда больше не будет.

Мне пришла эсэмэска от Елены Васильевны. Она назначала мне встречу около памятника Колумбу. Я взяла такси и поехала туда.

– Полина, у меня на все минут пятнадцать, не больше, – сказала она, когда мы встретились. – Сейчас Антонио в полицейском участке, дает показания. Я хочу коротенько рассказать тебе, что происходило вчера в нашем доме. Представляешь, Ложкаревы приперлись к нам едва ли не с утра...

– Да вы что?

– Я сама обалдела. – Далее тетя Лена скороговоркой рассказала мне про бассейн, про Мартина, про садовника, про две несработавшие «приманки», про странное опьянение Антонио и, наконец, про исчезнувшие часы. – Понимаю, Поля, что я говорила очень сумбурно, но обещаю тебе, что опишу все подробно в продолжение своей повести. Теперь вот еще что. Возьми это.

– Что это? – спросила я, глядя на конверт. – Письмо Алине?