Коллекционеры

По правде сказать, он лишь однажды поступил им наперекор, однако это было весьма серьезное преступление. Он женился на женщине почти на двадцать лет моложе, совершенно из другого круга – во всяком случае, так говорила ему мать, раз за разом внушая одно и то же, пока не вынудила его расторгнуть этот брак год спустя. Однако матерям не следует заставлять своих сыновей расставаться с женщинами, которых те действительно любят, угрожая урезать им финансовое содержание. Его же мать дошла даже до такой низости, что пригрозила продать все свои редкие книги, которые раньше обещала оставить ему в наследство. И все же ему надо было бы устоять, заявить ей, чтобы отстала ко всем чертям. Но это теперь он так думал, когда было уже слишком поздно. Эх, если бы у него хватило пороху тогда, много лет назад…

Де Хейвн тоскливо вздохнул, расстегивая пиджак и поправляя галстук. Это, вероятно, были самые счастливые двенадцать месяцев в его жизни. Он никогда раньше не встречал таких женщин, и был уверен, что не встретит уже никогда. И все же позволил ей уйти, потому что мать заставила. Потом он много лет писал этой женщине, моля о прощении, посылал ей деньги, драгоценности, всякие экзотические безделушки, собранные по время поездок по всему миру, но никогда не просил вернуться назад. Нет, никогда. Она ему ответила несколько раз, но потом его письма и посылки стали приходить назад нераспечатанными. После смерти матери он хотел отыскать ее, но в итоге решил, что уже слишком поздно. Говоря по правде, он теперь был ее недостоин.

Де Хейвн глубоко вздохнул, сунул в карман ключи и осмотрел читальный зал. Оформленное в том же роскошном георгианском стиле, что и Зал независимости, это помещение действовало успокаивающе на всякого пришедшего сюда. Де Хейвну особенно нравились лампы с медными сферическими абажурами, установленные на каждом столе. Он с любовью провел по одной из них ладонью, и ощущение горечи от потери единственной женщины, которая когда-либо дарила ему всю полноту счастья, начало понемногу исчезать.

Де Хейвн прошел через зал и достал свою пластиковую карточку-ключ. Провел ею перед управляемым компьютером электронным замком, кивнул в камеру наблюдения, прикрепленную к стене над дверью, и вошел в хранилище. Это было ежедневным ритуалом – заглянуть сюда; помогало ему «подзарядить батареи», подкрепить собственную убежденность в том, что в его жизни книги теперь были всем.

Он провел некоторое время в священных пределах Зала Джефферсона, листая том Тацита, этого древнего римлянина, которого так обожал третий президент США. Потом снова воспользовался электронным ключом, чтобы пройти в хранилище фонда Лессинга Розенвальда, где на металлических полках рядом стояли инкунабулы и древние кодексы, подаренные библиотеке Розенвальдом, некогда главой фирмы «Сиэрс-Роубак». Температура и влажность в помещении контролировались автоматически двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, и это стоило немалых денег. И хотя библиотека существовала и работала в жестких рамках скудного бюджета, постоянная температура шестьдесят градусов по Фаренгейту при шестидесяти восьми процентах влажности могла позволить сохранить редкие книги по крайней мере еще на несколько столетий.

По мнению де Хейвна, это стоило дополнительных расходов из федерального бюджета, который всегда выбрасывал больше денег на войну, нежели на мирные цели. За ничтожную часть стоимости одной ракеты он мог приобрести на легальном рынке любое издание, какое было нужно библиотеке, чтобы дополнить собрание редких книг. А вот политики считают, что только ракеты способны обеспечить нашу безопасность, хотя на самом деле ее сохраняют и поддерживают именно книги – по одной простой причине: невежество ведет к войнам, а люди, которые много читают, редко остаются невеждами. Конечно, это, вероятно, слишком упрощенная философия, но де Хейвн придерживался именно таких взглядов.

Осматривая книги на полках, де Хейвн размышлял о собственной коллекции редких изданий, спрятанной в специальное хранилище в подвале дома. Коллекция была не слишком большая, но весьма впечатляющая. Каждый человек должен что-то коллекционировать, считал де Хейвн; это помогает чувствовать себя более уверенным и энергичным и ощущать свою связь с остальным миром.

Проверив пару книг, только что вернувшихся от реставраторов, он поднялся по лестнице в хранилища, располагавшиеся над читальным залом. Именно здесь располагалась коллекция первых американских книг по медицине. А еще выше, в мезонине, было собрано огромное множество детских книг. Он подошел ближе к полкам и любовно погладил небольшой бюст человека, стоявший на столике в углу так давно, что никто и не помнил, когда он здесь появился.