Коллонтай

Чем чаще она это пишет, тем меньше доверия к ее словам…

Пятнадцатого октября 1939 года снова пишет подруге из Стокгольма: «Мировая обстановка полна тревоги. Только в нашей благодатной и чудесной Советской стране жизнь идет радостно вперед».

В декабре 1939 года Коллонтай подготовила обширное письмо Молотову, а копию адресовала наркому обороны Ворошилову. Для начала охарактеризовала ситуацию в Швеции: «Новый кабинет будет держаться политики нейтралитета — попустительства, стараясь не дать явных поводов к тому, чтобы Швеция была втянута в войну. Затяжка операций на севере, однако, не исключает возможности инцидентов. «Материальную помощь» шведы почти открыто оказывают Финляндии, и, как известно, военно-техническая помощь Англии переправляется через север обеих скандинавских стран…»

Дальше Коллонтай переходит к главному, ради чего решилась всё это написать, — это просьба призвать работающих в Стокгольме советских разведчиков к сугубой осторожности.

«Чего добиваются наши враги здесь — как местные активисты, давящие на шведское правительство, так и Англия. Разрыва дипотношений с нами из-за какого-либо «шпионского конфликта»… Это развяжет руки нашим врагам, чтобы уже без стеснения… оказывать помощь Финляндии в смысле снаряжения…

Пока Советский Союз имеет здесь свое представительство, работа по снабжению Финляндии затруднена. От разрыва с нами ни одна группа промышленников не пострадает, наши торговые связи крайне ничтожны. Некоторой острасткой разрыва с нами является реагирование на это Германии. Но достаточный ли это фактор, пока учесть трудно.

Прошу указаний: в каком положении наши отношения с Швецией в орбите всей мировой политики. Вам это виднее. Мы делаем, как нам и полагается, всё, чтобы где и как можно препятствовать разрыву, не упуская, разумеется, наших интересов и престижа. Но у нас в Союзе может быть учет хода вещей иного характера, и «дела» уже зашли за пределы надежд сохранить со Швецией добрососедские отношения?..

Что может грозить непосредственно в смысле наскоков на нас?

Налет на полпредство не считаю возможным… Другое дело — торгпредство и Интурист. Эти учреждения, несомненно, под известной угрозой. Крайне важно, чтобы из Москвы:

во-первых — руководству были даны соответствующие указания соблюдения сугубой осторожности (например, беспрекословное подчинение требованиям работников секретно-шифровального отдела);

во-вторых — лиц, ведущих определенную работу, лучше не иметь в торгпредстве. При аресте сотрудника торгпредства (а на определенной работе такой случай вполне реален) будет создан именно тот «инцидент», которого ищут, добиваются наши враги…

Я помогаю всем, чем могу, указаниями, советами и проч., но сейчас нужны здесь опытные работники, лучше не портить «престижа» торгпредства, а использовать для определенной работы официально числящихся работников по военной линии. При их провале — это дело «естественное» и не повлечет за собою тех последствий, вредных для СССР, как, например, при «разоблачении» официального торгового представительства СССР как «гнезда». Учтите.

Положение трудное и серьезное.

Не могу не указать, что пока у меня нет помощника, не с кем даже посоветоваться, так как все новые и их всех еще надо учить и учить. Делаю всё, что в силах. Конечно, и как всегда, морально бодра и оптимистична, но Ваши поддержка и указания мне крайне нужны в этой обстановке».

И от руки дописала постскриптум:

«Крайне желательно ускорить приезд сюда тов. Никитушева».

Полковник Николай Иванович Никитушев был назначен советским военным атташе в Стокгольме. Выпускник командного факультета Военной академии механизации и моторизации, он в 1938 году поступил в Академию Генерального штаба. Оттуда в сентябре 1939 года офицера-артиллериста взяли в разведывательное управление Красной армии. Так что в Стокгольме ему предстояло иметь дело с резидентурой военной разведки, не имея соответствующего опыта.

Во время Второй мировой полковник Никитушев руководил широкой сетью агентов, правда, шведская контрразведка их методично вылавливала. С Коллонтай он сотрудничал вполне успешно. Александра Михайловна нуждалась в компетентных помощниках, когда перед ней ставились такие сложные задачи. Она вспоминала, что Никитушев понимал ситуацию в Швеции и ей было с ним просто работать. В отличие от других присланных из Москвы людей, далеких от дипломатии и потому беспомощных. Они злобствовали и требовали от полпреда «держать шведов в строгости», делать им выговоры, грозить… Коллонтай объясняла им, что они в полпредстве, а не в губкоме: «Наша задача держать шведов нейтральными, а не раздражать их по пустякам».

Парламент Финляндии обратился за помощью к народам всего мира, заявив, что страна стала жертвой агрессии. Швеция поддержала Финляндию в войне с Советским Союзом. От Коллонтай требовали делать всё, чтобы удержать Швецию на нейтральных позициях.