Коло Жизни. Середина. Том 1

Подле кувшинки, прижавшись к ее бортикам, стояли две бесицы-трясавицы, неотрывно смотрящие на парящего в вязком веществе отрока, по виду нечем не отличимые от Трясцы-не-всипухи, и ноне вследствие отсутствия старшей и указания своего Творца не болтать лишнего, исполняющие ее полномочия в Млечном Пути. В шаге от люльки в свободном проеме худжры поместились три Бога. Вельми смурно уставившись на завесу, скрывающую вход в помещение и все еще кружащей в своей поверхности малой суводью, недвижно застыл Перший, так как черная змея в навершие венца, свесив треугольную голову к его уху, слышимо токмо ему чего-то туда шептала. Наконец, она едва зримо сотряслась, и, изогнувшись дугой, стремительно заняла положенное ей место в венце, скрутив по спирали свое черное с золотым отливом тело.

— Не понимаю, — негромко отозвался Перший, переводя взор с завесы на Седми стоящего подле него и уже вернувшего на свою голову венец в виде бечевки красного цвета. — Как он мог нас слышать? Видение еще не покинуло мозг… и малецык был не в состояние его побороть.

— Оно уже начало спадать, Отец, — пояснил Седми, и, положив левую руку на мощное плечо Вежды оперся на него, ибо болезненное состояние усилилось только он подключил на себя Лег-хранителя. — Я потому и одел ореол-венца, поелику боль меня покинула… А тут Лег-хранитель передал, что мальчик слышит ваше толкование, вот я и поспешил к вам.

— Мой милый малецык, — участливо произнес старший Димург, беспокойным взором обозревая покачивающегося Раса, растерявшего после видения золотое сияние кожи и не менее утомленного, чем Вежды.

Перший протянул к сынам руки и полюбовно огладил их лица, трепетно пройдясь по щекам, устам, и подбородкам. Засим он нежно приобнял правой рукой младшего из них, и прижав к себе, принялся ласково целовать Седми в висок, с тем перстами пройдясь по плетению его венца.

— Я установлю ноне на мальчика беса, — заботливо продолжил говорить Перший, все еще не выпуская из своих объятий Раса. — Он более чувствителен и работает мягче, посылая информацию короткими волнами… Вы только почаще переключайте его друг на друга, чтобы не утомляться… Оно как я погляжу, Крушец вельми быстро набирает мощь. И вас, таких хрупких, нежных моих малецыков может вмале обессилить… Да… такая неприятность, что мальчик слышал наш разговор, представляю теперь, как будет досадовать на меня Родитель. Крушец, вероятно, подключил его мозг сразу, как только я вошел в худжру, наверно хотел связаться со мной… Бесценный мой, представляю, как он тоскует… Надо о том еще раз поговорить с Родителем. Может Он изменит свои замыслы и разрешит нашу встречу, к примеру, когда прибудет Отекная. Можно будет единожды его осмотреть и потолковать. — Полюбовно произнес Господь и легохонько просиял, однако с тем зримо сотрясся всем телом Вежды.

Перший мгновенно узрел зябь, пробежавшую по лицу старшего сына, и, протянув к нему руку, принялся голубить тыльной стороны длани его щеку и губы, очень тихо и мягко молвив:

— Ну, что ты моя драгоценность так напряжен? Никак не пойму? Что-то происходит, я же чувствую… скажи мне…

— Нет, Отец, все хорошо, — немедля отозвался Вежды и зрелось, как крутнулись несколько утопленные желваки на его скулах, абы он с трудом справлялся со своим волнением. — Просто надо посетить дольнюю комнату, а она почти пустая… и хранилище в пагоде тоже, как я понял… — Бог всеми силами пытался перевести волнительный для него разговор в иное русло.

— Хочешь, я заправлю пагоду в Отческих недрах, и направлю к вам? — заботливо вопросил Перший, и более резким движением перст на коже сына всколыхал золотое сияние.

Медлительно повернул голову, дотоль прижатую к плечу старшего Димурга, в направление Вежды, Седми и в его темно-мышастых треугольной формы радужках очей промелькнул неприкрытый испуг, который право молвить никто не узрел, ибо он был мгновенным.

— Нет… не надо, — откликнулся сын Першего, степенно уводя разговор в безопасное место. — Мор пришлет заправленную тарель. Мы с ним столковались давеча, а та заодно подхватит туесок с бесицами-трясавицами.

— Ну, смотри сам, моя любезность, — отметил старший Димург, не желающий давить на сына, несомненно, ощущая неоднозначность его состояния, и не в силах понять, что с ним происходит. — Грудница, Галдея, — обратился Перший к бесицами-трясавицам и те единожды развернули головы в его сторону. — Как только проведете надобные процедуры над мальчиком, сообщите Господу Вежды, чтобы он унес его на Землю в бессознательном состоянии. — Теперь Бог медлительно расплел руку, выпустил из объятий Седми и развернулся в сторону кувшинки, где плавал отрок. — И более, — вельми властно молвил он, — чтобы не было промахов, как ноне… Это недопустимо!