Коло Жизни. Середина. Том 1

Юноша не в силах вырваться из удерживающих его мощных рук осударя всего-навсе легохонько встрепенулся и наполненным особой грустью гласом, в оном плыла не только собственная изолированность, но и обездоленность находящихся подле него людей ответил:

— А меня и не надо задевать… Я сам многажды раз задавался вопросом на что родился, зачем живу. Почему так отличаюсь от своих сродников и не только физически, но и духовно? Почему люблю ночь больше дня? Звезды более солнца? Почему, почему порой вижу и слышу то, что не принадлежит этому миру. И никогда не получаю ответа, токмо какие-то отголоски мыслей, чуть слышимые пояснения, в которых порой мне сложно разобраться. — Яробор Живко замолчал, все еще надрывно дыша и сотрясаясь всем телом, вроде дотоль искупался в бодрящей горной речке, а после не менее возбужденно досказал, — после возведения пирамидальные храмовые комплексы будут иметь небольшую вогнутость центральной части стен и сверху облицованы белым известняком, а макушку их увенчают особым передающим устройством, посылающим звуковые колебания воздуха. — Юноша смолк и вовсе отстраненным взором вгляделся в круглую расширяющуюся кверху стенами пиалу, в каковой покачивался бледно-бурый чай приправленный молоком. — Эти устройства, называемые малозвеки, будут сиять желтовато-розовым цветом, вроде по их поверхности поигрывают, резвясь, лучи солнца. Их макушки ориентированные на северные звезды в Созвездиях Стожары передадут звук мгновенно, лишь вскользь задев подобные сооружения на иных планетах Солнечной системы, Галактиках и своей мощью наполнят Всевышнего…,- дополнил он то, что степенно вкладывал в него своей мощью Крушец, и стих.

Стих не только Яробор Живко, но и все те, кто находился подле него, настойчиво вглядываясь в этого вельми удивительного мальчика. Эта тишина, похоже, окутала навес и расположившийся на пологом склоне стан и, вероятно, сами скальные гряды, ибо горы молчаливые великаны любили безмолвие и спокойствие. Только изредка они поводили своими могучими плечами, колыхая лежащей на них почвой, и оттого все живые твари ощущали мерное дыхание Земли, ее трепетное биение сердца, ее нескончаемую природную мощь.

Тихим клекотом где-то вдали лазурного неба отозвалась хищная птица. Она неслась высоко и одновременно низко. Высоко обобщенно для людей, а низко для расположившейся под ней вспученной местностью. Изредка своими острыми крыльями рассекая разрушившиеся облачные края небосвода, поплывшие нестройными лентами бело-серой дымчатости. Чудилось облака, вытянувшись в два потока плотной своей массой, выплеснувшись с окоема неба обступили теперь диск солнца, на миг описав подле него коло. А посем стали медлительно смыкать его стены, прикрывая своей перьевитостью почти побелевшее светило. Еще верно морг солнце боролось с той осадой, исторгая из себя долгие золотые лучи, пронзающие бело-серого оккупанта и подсвечивая раскинувшиеся под ним бескрайние земли. Однако погодя, сдав свои позиции, наглухо сокрылось под облаками, придав лесам, травам, рекам пепельные полутона.

— Где ты такое слышал… такое про пирамидальные храмы? — первым откликнулся Зверополк Гнездило, и стремительно привстав с одеял, подался вперед, будто навис над столом и приткнутым к осударю юношей.

— Не знаю, — прошептал в ответ Яробор Живко и пожал колготно плечами. — Иногда я такое говорю. Однако сам не ведаю, откуда оно приходит. А эти пояснения про храмы… Эти описания мне, кажется, живут внутри меня. Они находились со мной с самого рождения. Я их почасту слышу в голове, точно кто-то жаждет, абы я непременно их запомнил.

Юноша смолк, и выскользнул из объятий удивленно замершего Волега Колояра, несколько ослабившего свою хватку. Ярушка, конечно, не знал… да и не мог знать, что ту информацию в него закладывал Крушец, тем самым взращивая в его мозгу способность запоминать и осмысливать. Крушец обладая уникальностью, днесь не просто влиял, подчинял, он еще и воспитывал плоть мальчика в том направление, в котором желал. Демонстрируя этим и собственную неповторимость, изумительность о которой не раз сказывали не только Перший, Небо, но и сам Родитель.

— Да… поразил, — чуть слышно дыхнул Волег Колояр, и, качнув вперед своей головой, рывком воткнул в лоб Зверополка Гнездило раскрытую длань. Он несильно толкнул друга назад, сим движением повелевая ему занять исходную позицию. — Поразил ты меня Яробор Живко, понеже я про малозвеки тоже слыхивал от отца своего, а тот в свою очередь от деда. У, да! это уже не впервой. Оно, как и нашелся ты чудно. Эт! за сколько верст тебя Тамир-агы узрел. И поколь не нашел, думали головой тронется, так уж у него внутрях там…

— Дяды значать точна огню задавали, — вставил, опережая молвь осударя, шаман и ласково обозрел сидящего подле мальчика, нежно огладив его густые, вьющиеся волосы, достигающие плеч.

— О…о… — словно пробудившись дыхнул дотоль молчавший Еши-агы, и напряженно качнул вправо…влево головой, как будто она у него отяжелела. — Атылар жарып оттынанын берди.