Коло Жизни. Зачин. Том 2

Седми все еще лучисто улыбающийся, враз купно свел свои пшеничные брови. Также резко перестала поигрывать огоньками золота его кожа, приняв бледно-белый цвет, и он не глядя на Отца, раздраженно откликнулся, опять же мысленно, не втягивая в ту передрягу младших:

– Мне все равно нормально это или нет. Коли ты не понимаешь слов, ни моих, ни Дивного, ни Першего, почему бы не воспользоваться помощью Родителя. И вот же. Вот сразу результат. У лучицы, у плоти будет наставник и тот, коего я хотел для нее… И вообще… вообще, – волнение Седми нежданно резко увеличилось, и враз во все стороны с его кожи посыпались рдяные искры огня. – Родитель был возмущен тем, что я перенаправил чувственность девочки на тебя. Он считает это может пагубно отразится и уже отражается на девочке и в особенности на лучице. Родитель сказал, это уникальная, неповторимая лучица, у нее изумительной силы чувственность, и с ней нельзя было так грубо поступать… Слышишь! Слышишь!

Старший сын Небо нежданно резко вскочил с кресла, ибо падающие с него искры осыпав сидящего подле Дажбу, единожды прожгли в его золотом одеянии дыры, тем вызвав недовольный стон. Седми спешно сделал несколько шагов в сторону завесы, намереваясь уйти.

– Малецык, малецык, не уходи, прошу тебя! – разком проронил вслед сыну Небо, и в голосе его пронеслась мольба. И так как он сказал это вслух… просквозившее трепетание услышали и иные его сыны, да тотчас встревожено воззрились вслед Седми. – Я еще не договорил, мой милый, останься… Был не прав я, не ты. Я это признаю! Только не досадуй на меня, оно как мне тягостно такое выносить, поелику ты мне очень дорог.

И сызнова в тоне старшего Раса слышалась просьба, такая горестная, что дрогнул не только Седми, но и иные Боги. А Дажба, стремительно поднявшись с кресла, шагнул к старшему брату и ухватил его под локоть.

– Я не ухожу, не беспокойся Дажба, – много ровнее отозвался Седми, и, развернувшись, нежно улыбнулся стоящему подле брату, тотчас огладив его дланью по светло-русым с золотистым оттенком волосам. – Хотел лишь пройтись по залу, чтобы успокоиться, поелику Отец, порой бывает слишком груб ко мне.

Вероятно, этой молвью, Седми хотел умиротворить Дажбу, Небо и единожды дать понять последнему, что обижен на него.

– Присядь тогда, – глас Дажбы дернулся, абы он будучи самым юным средь Расов всегда болезненно переживал какие-либо межличностные конфликты.

– Постою, – не согласно ответил Седми и приобняв брата за плечи привлек к себе, принявшись нежно голубить его волосы, и целовать в правый висок.

Небо совсем чуть-чуть смотрел на ту теплоту старшего к младшему и горестно вздохнув, словно жаждал того же и в отношении себя, сказал: