Колобок

Надежда Ивановна отправилась в контору, где, стараясь не попадаться шефу на глаза, наведалась к себе в кабинет. Нашла в деле Колобка адрес госпожи Бристоль и тут задумалась: ну, приеду я сейчас туда, позвоню, а если мой герой там, то одной мне его не задержать. Значит, надо брать с собой Сашу. И опять задумалась: а надо ли? Что ни говори, а женское сердце очень памятливо на хорошую ласку. А ведь если Колобка посадим… Грустно стало на душе следователя Гуляевой, очень грустно.

Но долг, но месть! Позвонила Саше. Тот долго не брал трубку, а потом отчего-то запыхавшимся голосом ответил, что сейчас он на задании и ехать на задержание не может.

— Ну, и какое у тебя, долбаный качок, задание? — Вспылила Надя. — Где тебя носит? — И тут услышала в трубке отдаленный женский голос: «Ты бы выключил телефон», затем Саша прошипел: «Т-с-с».

— Вообще-то я через полчаса буду, — сказал он после таинственного неизвестно на кого шипения.

— А ты вообще-то где? Кого ты там умолкаешь?

— Да тут, понимаешь, очень шумно, плохо тебя слышу, позже перезвоню.

И повесил трубку. Неужели, подумала Надежда Ивановна, этот негодяй завел себе подружку? И это после того как предлагал мне руку и сердце? Занялась у зеркала своим лицом, затем вышла из кабинета и пошла к лестнице. И, уже спускаясь по ней, услышала, как открылась какая-то дверь, и раздался гулкий в коридоре стук женских каблуков. Из любопытства приостановилась на лестничной площадке, и через пару минут увидела, как спускается по ступенькам Светка Двустволка. Чего это она опять приперлась, подумала Гуляева, ведь вчера же тут была? И тут услышала, как вновь открывается дверь, позванивают ключи и — быстрые мужские шаги. Через минуту у лестницы нарисовался Саша. Когда Светка увидела Надежду Ивановну, тотчас расплылась в улыбке и сказала:

— Ой, подруга, я тебя обыскалась.

— Не там искала. А ты, подлец, — обратилась она теперь к спускавшемуся по лестнице Александру, — вместо того, чтобы заниматься своим делом, трахаешься с моей осведомительницей? Как это понимать? Ты давно меня в жены звал? А ты чего вылупилась? Не знала?

— Так я ж тебя искала, а он к себе затащил.

— А тебе, конечно, только бы раздвинуть.

— Знаешь, подруга, — обиделась Светка, — ты лучше на себя посмотри, не при мужике будь сказано.

Светкин ответ как бы привел расстроенные чувства Надежды Ивановны в порядок, и она сказала:

— Ладно, потом поговорим, а ты, — обратилась она к Саше, — женишок, бери пару сотрудников и — в машину.

Саша хотел было что-то сказать в ответ, но лишь неразборчиво упомянул мать и пошел вниз по лестнице.

Когда женщины остались одни, Светка подтянула колготки, одернула короткую тесную юбку и сказала:

— Извини, подруга, я ж не знала.

— Ладно, проехали, он мне, знаешь, по барабану. Чего приперлась?

— Ой, ну, да. Брюнетик один приходил, очень похож на одну фотку.

— Какой еще брюнетик? Ты его портретик принесла?

— Ой, подруга, забыла, да и ты мне их столько в стол напихала… На грузина смахивает. Еще ты про него говорила, что он пропал.

— Ну, ты и дура! Да как же так можно? Срочно неси мне фотографию! Срочно!

— Как же! Разбежалась! У меня, что ли, своих дел нет?

— Чего это ты, Светка? Думаешь, если с ментом перепихнулась, значит…

— Ой, подруга, — перебила ее Светка, — ничего это не значит. Просто, сама понимаешь, все мужики — козлы. Им бы только сырость развести, да побыстрей.

— Ага, поняла: Сашок оказался не на высоте. Спасибо, что поделилась.

— А разве я делилась?

— Ты, Светка, не остри, лучше седлай свою японку, и чтоб через час портретик лежал у меня на столе. Поняла?

— Поняла, — ответила Светка и, поддернув юбку, стала спускаться по лестнице.

29

Увы, как ни шустры были юные следопыты, все же в подземной толчее рыжеволосую красотку они упустили. О чем и доложили по телефону своему шефу Диме. Тот сказал, что они долбанные раздолбаи, привел несколько образных сравнений на нелитературном языке и потом, в спокойной уже манере, приказал, чтобы один из них не отходил от брусничного «форда» ни на шаг, а когда появится хозяйка, следовал за ней по пятам. Другому же приказал сторожить у дома Натальи Сергеевны. Ребята стояли в толчее у станции метро и решали, кому ехать к дому, а кому сидеть тут и потеть в рыжей «Ладе». Лупоглазый, послюнив палец, поводил им у себя под носом, приклеил отставший ус и сказал, что в машине останется он. Другой, что в очках и бейсболке, пожал плечами и отправился в метро.

Когда Дима позвонил Павлодаеву, тот был на совещании и сразу не взял в толк, что лиса опять ушла от облавы. Полчаса спустя он проанализировал ситуацию и решил продолжить игру, рассудив, что Наташа наверняка пойдет на контакт с почтальоном еще не раз. Уж такая у нее многоразовая натура, подумал он, вспоминая при этом игривые стихи поэта Баркова.

Нанятые мальчики, один у машины, а другой возле дома, напрасно ждали Наталью Сергеевну. До позднего вечера она так и не появилась ни у машины, ни дома.