Колобок

Кристиан Бэд КОЛОБОК

— А слыхал, Сивый, что Колобка завалили? — матерый медведь достал начатую поллитру и развернул газетку с нарезанным салом.

— Неужто докатался? — вечно голодный волк сглотнул слюну, подышал на гранёные стаканы и слизнул со стекла невидимые пылинки.

— Вот как покатился по наклонной, так и докатился. Сгубила его эта человеческая э-ко-номика, — медведь разлил на два пальца. — Вот у меня какая экономика? Я охотников крышую, они меня греют. Ну, вздрогнули!

Потапыч облапил стакан, закинул водку в горло, крякнул. Волк тоже вылакал свою порцию и занюхал салом. В разговор он не лез. Миша в лесу хозяин, сумел себя поставить. А он — так, подай-принеси.

— Говорил я Колобку — не набирай ты эти кредиты, — продолжал медведь. — Что мы в них понимаем в лесу? — он оценил на глаз остаток водки, посомневался и всё-таки налил ещё по одной. — Бартер — это мы понимаем. Ты — мне, я тебе. Я тебе сала — ты мне шкуру.

Волк вздрогнул и перестал пожирать глазами кусочки жирной грудинки на газете.

— Я ему говорю: у людей — что за кредит? Берёшь воздух, отдаёшь бумажки. А он мне: история у меня хорошая, почти сказка.

Волк смотрел на стаканы масляными глазами и верноподданнически кивал.

— Ну, поначалу-то он от кредиторов уходил. От Сбербанка ушёл: перекредитовался. От «Русского стандарта» ушёл: в бега. От приставов судебных ушёл. Думал, от коллекторов и подавно уйдёт. А коллекторы-то — наши оказались, лесные.

Потапыч достал из-под куста малины пластиковый пакет, а из пакета — душистые ломти сдобного хлеба.

— На вот, Сивый, помянем.

Звери выпили.

— Сказки уж больно хорошо сказывал, — волк зажевал сорокоградусную куском сдобной плоти и почесал задней лапой за ухом.

— Постой, Потапыч… Так ведь Рыжая у нас теперь в коллекторах?

— А то, — кивнул медведь.

— А колобчатина у тебя откуда?

— Так и я уже не лыком шит, верить его россказням. Да ты давай, закусывай. Сейчас и Лиса подойдёт. Вас же двое у него в поручителях было — ты да Заяц…