Колобок

Страх сковал мои пшеничные внутренности. Эх, хорошо бы разозлиться, но, чертов страх парализовал все мое существо, загнав злость куда-то вглубь.

Я пропал!

Надо загнать свой страх вглубь, в самое дно. Я не боюсь Волков. Не боюсь. Я ем их на обед, ужин и завтрак…и по ночам иногда встаю к холодильнику, чтобы полакомиться холодной волчатинкой.

Я не боюсь!

Не боюсь!

Я обхитрю его!

— Не ешь меня, волчек! Меня по амбарам помели, по сусекам поскребли, из клавиатуры крошки вытряхивали, везде пыль, грязь, плевки, бычки, зараза, тьфу!!!

— Да, я всё понимаю, — пожал плечами Волк, — но сам понимаешь, надо. Думаешь, я сам хочу? Нет, не хочу. Мне, вообще, хлебобулочные изделия противопоказаны. Но, тут дело такое, сказали — «Съесть!», значит, надо есть.

— Это, да, — кивнул я. — тут не поспоришь. Хреново нам, сказочным героям. Всё у нас предрешено, все расписано за нас. Никакой импровизации. Русские сказки — это жестокий мир.

— И не говори, — обреченно махнул Волк, присаживаясь на скамейку. — Вот в реальной жизни, мы, ведь, Волки — санитары леса. Пользу приносим. Между прочим, для многих народов являемся символами силы, уверенности, выносливости и свободы. А в русских сказках, Волк — он кто? Тупой дурачок, которого все, особенно Лисы обманывают.

— Лисы, они такие, хитрые, — печально вздохнул я. — сам знаешь, чем моя сказка заканчивается. Ты, кстати, в ней не самый плохой персонаж.

— Это, да. С этим согласен, — кивает Волк. — А в других сказка. То хвост в лед вморозят, то голову оглоблей расшибут. А в сказке, про «Семерых козлят» или в «Трех поросятах», там вообще, жуть!

— Ой, и не говори, я, как вспомню «Семерых козлят», холодным потом прошибает, — согласился я. — Живот вспороли, камней напихали! Кабздец!

— Ужас! — поморщился Волк.

— А я ведь, просто хотел мир посмотреть. Покататься, с народом пообщаться. Новых людей узнать. А меня каждый норовил съесть.

— Бедолага, ты, — жалобно пискнул Волк, всхлипывая. — Такой же бродяга, как я. Эх, плохо, что мне тебя заказали. Хороший ты пацан Колобок. Жалко мне тебя будет убивать, нравишься ты мне.

— Слушай, а у тебя впить есть?

— Что думаешь, раз Волк, то обязательно алкаш? — обиделся Волк.

— Нет, просто выпить охота. День был тяжелый, да и перед смертью положена последняя рюмка.

— Да, я бы и сам сейчас накатил. Но денег, ни копья, — Волк для наглядности вывернул карманы брюк. — Вот тебя съем, мне заплатят, тогда и выпью. За двоих выпью! — торжественно пообещал Волк.

— Слушай, а, ну, сними с меня шапку!

— Зачем?! — не понял Волк.

— Сними, сними, — поторопил я Волка. — Видишь, сбоку незаметный карманчик.

— Вижу.

— Выворачивай его.

Волк расстегнул небольшую молнию, которая закрывала неприметный карманчик на боку моей шапки, которую мне связала Бабка. Внутри тайного кармана была сложенная вчетверо пятитысячная банкнота.

— Опа-па! — восторженно воскликнул Волк. — Сообразим?

— Легко! А продадут, все-таки уже поздно?

— Я знаю одно место, там всегда продают. Ну, чё сгоняем?

— Давай, ты один сходишь, а то мне тут Зайцы по голове настучали, и она болит, просто жуть. А я тебя тут, на скамеечке, подожду.

— Хорошо, тогда я быстро, одна нога здесь, а другая там. Ты только дождись!

— Только ты сразу три бутылки бери, не меньше. И сосисок из кролика возьми на закусь. Мне, что-то в последнее время зайцы и кролики только в виде закуски нравятся.

— Сделаю круглый! Я мигом!

Волк, зажав в лапе пятитысячку, рванул как заправский спринтер. Я посидел минут пять на скамейке, переводя дыхание, потом спрыгнул с неё и покатил дальше.

Волки и правда в русских сказках — наивные простачки, которых любой может обвести вокруг пальца. Хоть, надо отдать должное, судьбы у них в русских сказках и, правда, незавидная, они либо тупые бандиты, либо, как бесплатное такси для извоза Ивнов-царевичей.

Вкатился на следующий уровень.

Залитый светом светодиодных светильников коридор. Как будто коридор в морг. Нет никаких дверей. Только один длинный коридор. Стены выкрашены в казенный зеленый свет. На полу советский, мозаичный бетон. То ли больница, то ли государственное учреждение. Поди, разбери.

Коридор перегорожен массивной фигурой. Огромное, лохматое существо.

Медведь!

Здоровый, могучий. Занимает практически все свободное пространство. Его не обойти и не протиснуться в просвет между волосатыми боками и крашенными стенами.

Мне этого здоровяка не обойти, сквозь него не пройти. Назад повернуть?

Оглянулся. Сзади стена. О, как?! Искривленное пространство. Значит надо идти только вперед. А там Медведь.

Что делать?!

— Дядя Миша, можно я пройду? — жалобно попросил я, сделав голос максимально детским.

— Нет.

— Почему? Мне надо. Очень надо!

— Нет, нельзя, — категорично ответил Медведь.

— Почему?

— Потому что, ты всех достал!

— Я?

— Да.

— Чем я всех достал, а главное кого?

— Ты — Колобок. У тебя детская сказка на полстранички. А ты, сколько уже живешь?

— Тридцать три года, а что?

— А, то, что ты должен был быть съеден уже раз сто! А ты все живешь и живешь!

— А как же я мог быть съеден, если мне на пути ни рауз не попадались зайцы, волки и медведи.

— Уверен?

— Да-а, — неуверенно ответил я.