Колобок, я тебя...

— Зачем тогда кровать купила? — Не понял мальчик, но сильно доставать сестру не стал. — Ладно, я сегодня свою соберу. Ты б пожрать чего приготовила, а то у меня уже живот сводит.

— А вчерашняя запеканка? — Прищурилась сестрица.

— Я ее съел давно. Еще между уборкой и грузчиками. Там было-то…. — Парень обиделся и скрылся в своей спальне.

— Проглот. — Не зло вздохнула его сестра и отправилась на кухню, думая, что ей сейчас делать.

По-хорошему, нужно было отмыть холодильник, плиту и начать готовить. Минимальный набор продуктов они с собой взяли, так что на день должно было хватить.

Однако, этим планам сбыться было не суждено. Катя как раз плиту домывала, когда из окна зацепила взглядом открывающуюся боковую калитку, ведущую с соседнего участка на ее участок. Интересно, зачем ее сделали? Видела она этот соседний дом. Богатый, двухэтажный. Пусть деревянный, но большой и с террасами. И дорожки к дому ведут чем-то выложенные. В общем, не ее полета страус. Потому и удивилась, узрев все ту же бабульку, крадущуюся к ним на участок.

— Катюх! — Катерина вздрогнула от громкого шепота, раздавшегося за плечом. — Фашисты лезут?

Катя покосилась на Вовку. Вот зря он в исторических кружках их детдома участвовал. А она недосмотрела.

— Партизаны. — Буркнула девушка. — Гости у нас. Иди, диван от пленки распаковывай.

— Счас. — Понурился парень, но покинул пост наблюдения за крадущейся к их дому старушенцией.

Катя бросила тряпку, нашла кастрюльку. Сполоснув, налила туда воды и поставила греться. Гостей надо чаем поить. Это она еще из «Винни-Пуха» знала. Да и девчонки общаговские часто на чай забегали….

Затем, Катя поспешила выйти на крыльцо.

— Еще раз здравствуйте. — Улыбнулась она, заметив, как Агриппина Наумовна сделала испуганное лицо. Именно сделала. Не боялась бабулька ничего. Странная какая. У нее под боком целая улица детдомовцев, а она не боится. А ведь такого даже матерые мужики бы испугались.

— И тебе не хворать. Никак, в гости ждала. — Прищурилась старушка.

— Ждала. — Кивнула Катя. Она вообще часто со всеми соглашалась, ибо была крайне неконфликтной.

— Ишь ты. — Одобрительно кивнула Наумовна. — Ну, раз так…. Голодные, небось, с дороги-то? Я вам тут принесла. — Она потрясла холщовой сумкой и пресекая любые возражения, добавила. — Готовить люблю, а вот кормить некого. Неужто не поможете одинокой старушке в уничтожении стратегического запаса? Пропадет же все.

Катя вздохнула. Спорить не хотелось совсем. Наспорилась она уже со всеми комиссиями, когда жилье выбивала.

— Проходите. Чай попьем. — Решила она.

— Вот и ладненько. — Старушка шустро протиснулась мимо нее в дом, за секунду определив направление на кухню. — Смотрю, обживаетесь уже.

Катя тоже зашла на кухню и осмотрелась. Коробки от техники стояли в углу, пленка с дивана там же валялась. Ни штор на окнах, ни салфеток…. Даже кухонный стол не собран.

— Потихоньку. — Неуверенно ответила она и отправилась заваривать чай.

Старушка в это время выгребла из своей сумки блюдо с пирожками, и контейнер с котлетами, и помидоры с огурцами.

— Нифига себе! — Прокомментировал Вовка, притащивший к освобожденному от пленки дивану две табуретки. — Еда!

— Мелочь, ты совсем недавно запеканку схомячил. — Попыталась возмутиться Катя.

— Я молодой растущий организм. — Скривился ребенок и положил на табуретки столешницу от несобранного стола.

— Правильно. — Встряла Наумовна. — Ребенок в детстве должен быть сытым, а то всю жизнь голодным будет. Уж я-то знаю. И откуда вы сюда приехали?

Катя поставила чашки с чаем на импровизированный стол и уселась рядом со старушкой. Откинула длинную челку со лба и чуть улыбнулась.

— Из города. — Только и ответила она.

Наумовна быстро сложила два и два, и принялась за расспросы. Против профессионального дознавателя у новых жителей поселка не было ни единого шанса. Пришлось рассказывать не очень веселую историю их жизни.

Итак, Шарикова Екатерина родилась во вполне благополучной семье, где были и мама, и папа. И даже бабушка с папиной стороны. Мама со своими родителями не общалась, и Катя даже не подозревала об их существовании… до определенного момента. Первые шесть лет жизни девочки прошли в состоянии счастливого детства, где семья была полной чашей. А потом…. Потом папы не стало. Он работал на заводе наладчиком оборудования и его сильно ударило током. Насмерть. И все. У Катерины с тех пор не стало ни папы…, ни мамы, которая замкнулась в себе и жила, будто через силу. Катю на время забрала к себе бабушка, чтобы мать пришла в себя. А та…, несколько месяцев прожив в прострации, начала вдруг пить. Заливала горе алкоголем, чего раньше никогда не делала.