Колодец душ (ЛП)

— Они отказались показывать указ кому-либо, кроме тебя, господин. А еще они требуют, чтобы собрали всех жрецов.

— «Требуют»» — насмешливо повторил Анен. — Хорошо, я буду говорить с ними. Гор не допустит никаких бунтов на священной земле. Передай им: «Анен, Второй Пророк Амона, требует: пусть изберут четверых. Они будут говорить от лица всех. Только этим четверым позволено будет войти во двор храма после утренней молитвы. Мы с Первым жрецом обсудим с ними их требования, как цивилизованные люди. Таково мое решение.

— Да будет так, господин. — Тутмос поклонился и отправился передавать слова Анена.

Вскоре он вернулся и сообщил, что собравшиеся отказываются входить на землю храма, поскольку считают ее нечистым местом.

— Они хотят, чтобы ты вышел к ним, — добавил Тутмос.

Это была неслыханная дерзость. Анен недоверчиво посмотрел на командира стражи. Он вспомнил недавнюю стычку в Ахетатоне и решил, что сегодняшние события произошли не сами по себе. Это агрессивный шаг. Но зачем же посылать простых рабочих? В этом нет смысла. У фараона в подчинении армия. Ему стоит сказать слово, и она придет в движение. Значит, либо толпа лжет насчет указа, либо — и это казалось Анену более вероятным — у них есть какая-то другая цель, пока непонятная.

— Повелитель, какова будет твоя воля? — спросил Тутмос.

— Нельзя допускать бунта. Я выйду и поговорю с ними.

— Храмовая стража готова сопровождать тебя, — Тутмос склонил голову.

— Нет, я выйду один. Не буду их провоцировать. Возвращайся к войскам. Пусть они видят, что воины готовы, и стоят сразу за воротами. А если со мной что-нибудь случится, ты знаешь, что делать. Иди.

Анен переоделся. Теперь на нем был простой шендит — обычная набедренная повязка, и пояс простого жреца. Младшие жрецы, стоявшие у ворот, низко поклонились.

— Открывайте! — приказал Анен.

Створки тяжеленных ворот медленно распахнулись. Анен шагнул вперед и тут же оказался лицом к лицу с толпой смуглых мужчин. Люди тут же начали потрясать кулаками и выкрикивать оскорбления. Жрец поднял руки, призывая к спокойствию, и стал ждать, пока его смогут услышать. Не сразу, но постепенно в толпе воцарилось недовольное молчание. Тогда Анен звучно произнес:

— Кто будет говорить от вашего имени? Среди вас есть главный?

Через толпу протолкался длинноволосый человек с длинной бородой по обычаю хабиру, загорелый, с мускулистыми руками, которые он немедленно сложил на груди. В одной из них он держал молоток.

— Я буду говорить от имени моего народа. Я пришел передать тебе, что этот храм должен быть снесен, жрецы распущены, а камни пойдут на строительство Ахетатона.

Анен с сомнением разглядывал оратора. Потом он оглядел собравшихся и отметил, что настроены они решительно.

— Если твои слова верны, почему я до сих пор ничего об этом не слышал?

— Я принес указ фараона, — громко заявил предводитель. Его люди начали выкрикивать что-то одобрительное.

— Могу я увидеть этот указ?

Мужчина кивнул одному из тех, кто стоял позади него. Свиток папируса передали жрецу.

Анен спокойно развернул папирус и прочитал. Кровь бросилась ему в голову. Все было именно так, как сказал хабиру: по указу Эхнатона храм надлежало разобрать, а камни использовать для строительства в Ахетатоне, новом городе фараона. Анен глубоко вздохнул и заставил себя спокойно ответить:

— Я должен убедиться в подлинности свитка. Я возьму его и назначу расследование.

Воинственный предводитель выхватил свиток у него из рук.

— Хватит! Мы здесь за тем, чтобы снести этот храм.

— Ты слишком торопишься, — ровным голосом произнес Анен. — Никто ничего не будет сносить, пока мы не получим подтверждения распоряжения от самого фараона. — Он помолчал и будничным тоном добавил: — Сдается мне, это фальшивый указ. Подделка.

— Клянусь Богом Живым! — заорал рабочий. Его товарищи роптали. — Ты нас обвиняешь?

— Я никого не обвиняю, — холодно ответил Анен. — Я говорю лишь о фактах. Раз я не видел и не слышал, как фараон отдал это распоряжение, значит, не могу быть уверен, что оно отражает его волю.

Спор мог продолжаться долго, но толпа начала кричать и требовать снести храм немедленно. Из задних рядов вылетел камень. Он ударил Второго Жреца в грудь и порвал кожу под ключицей. Выступила кровь. Жрец пошатнулся. Разгневанная толпа подалась вперед.

Командир стражи посчитал, что увидел достаточно. Он выхватил меч и бросился к Анену. Прикрыв его щитом, он толкнул своего хозяина себе за спину и попятился, когда из толпы полетели новые камни.

— Закрыть ворота! — скомандовал Тутмос. Створки ворот захлопнулись, задвинулись тяжелые засовы, и теперь камни стучали о массивные бревна.

— Что прикажешь делать, господин? — спросил Тутмос.

— Если кто-то попытается проникнуть на территорию храма, — сказала Анен, — разрешаю применять силу. — Анена поспешно перевязали. Он пошел через двор к своим покоям, но на полпути остановился и направился к гостевому домику.

Бенедикт спал чутко, и проснулся, когда Анен вошел к нему.