Колодец Единорога

Мы не знаем, молил ли Вальк Деодату вернуться с ним сюда в горы, на Графскую Подушку. Но если и молил, так без толку: она лишь холодно глянула на него и поехала дальше — прочь. А вскоре на графа и на все его государство обрушились новые беды, ибо Империя объявила его вне закона за надругательство над Миром Колодца, а Храм предал его анафеме за расправу над добродетельным аббатом. Тогда непокорные дейлкарлы учинили восстание, и часть валькингов, подумать только, приняла их сторону. Пришлось графу Вальку вновь облачаться в боевую броню; но тут оказалось, что у прежнего несравненного полководца больше не было ни сил, ни желания драться, так что скоро враги оттеснили его назад в родные пределы. Проиграв наконец битву в Северной Хестинге, он бежал в горы Корсора. Погоня мчалась за ним по пятам, вскоре были схвачены все его люди, и он остался один. И вот под вечер попалась ему на глаза неприметная тропка, уводившая куда-то в сторону. Поехал по ней граф и вскоре увидел пещеру, а перед пещерой — источник. Граф расседлал измученного коня и направился к пещере, думая отсидеться в ней либо ускользнуть от погони — и что же? Не успел он войти, как чья-то рука отдернула завесу у входа, и глазам его предстала госпожа Деодата.

Говорят, она сделалась еще краше с тех пор, как он ее последний раз видел, вот только теперь ее черты были отмечены воистину божественным спокойствием и благодатью. Она ужаснулась, увидев перед собой вооруженного мужчину, которого когда-то, в иной жизни, она так хорошо знала.

«Неужели, — воскликнула она, — ты никогда не оставишь меня в покое и не позволишь жить своей жизнью, как я позволила это тебе?»

Но он лишь горестно рассмеялся:

«Ты, как и прежде, слишком тщеславна и слишком высоко себя ценишь, дорогая моя. Я только что проиграл битву, я, как ты видишь, ранен и одинок

— и, конечно, явился сюда лишь за тем, чтобы тебя похищать. Отойди-ка с дороги: я собираюсь дорого продать свою жизнь. Есть ли другой вход в эту пещеру?»

В это время из долины послышались крики, и вот Деодата поглядела на него долгим взором, а потом спросила:

«Примешь ли ты умиротворение?»

И он ответил ей столь же долгим взглядом и преклонил перед нею колени:

«Да».

Так, коленопреклоненным, и застала его погоня.

«Госпожа! — вскричали подъехавшие — ибо в те времена все местные жители чтили святую монахиню. — Госпожа, позволь нам удалить с твоих глаз недостойного графа Валька, предателя и изменника!»

«Успокойтесь, — отвечала она, — ибо здесь больше нет графа Валька… — И, зачерпнув пригоршню воды из источника, окропила его: — Нарекаю этого человека новым именем. Отныне он зовется Теофилоном, что на древнем языке означает: Любящий Бога…»

И вот, милостивые государи, — те люди, что гнались за ним, принадлежали к Епископской партии, а посему не осмелились перечить ей и предпочли удалиться. Сказывают — после того, как граф Вальк вновь припал к Храму, он сделался славен не менее, чем сама Деодата; не зря его называют Благословенным и причисляют к Святым. А еще тогда же был издан указ, чтобы эта вилла, именуемая Графской Подушкой, вечно сохранялась в назидание потомкам, и чтобы при ней всегда жил кто-нибудь, кто давал бы приют всем проезжающим и рассказывал им эту историю. Вот так-то, государи мои!

18. КОНЕЦ ТРОПЫ. ПРЕДВОДИТЕЛИ СОВЕЩАЮТСЯ

…Спуск, как и ожидалось, оказался куда труднее подъема. И намного длинней: изрезанные оврагами долины Белоречья лежали гораздо ниже высокогорного плато Хестинги, опиравшегося на плечи Драконова Хребта. Тропа вилась по головокружительным уступам, и скоро они в самом деле лишились нескольких лошадей — как и предсказывал Эвименес. Хорошо хоть, горец Рогей чувствовал себя здесь в родной стихии: самолично разведывал опасные участки пути, а в одном месте, где тропа огибала скалу, нависая над бесновавшейся внизу рекой — заставил своих мариоланцев соорудить на скорую руку плетень, чтобы неверный шаг ни для кого не оказался последним.

Но кто мог предвидеть, что однажды, когда они заночуют в расщелине и совы бесшумными призраками заснуют в отблесках костров — девушка-воин Эвадне вдруг поднимется на ноги и поманит Эйрара за собой в темноту?..

Мгновение Эйрар промедлил, растерянно соображая, следовало ли идти, но тотчас решился: собственно, а почему бы и нет?.. И шагнул вслед за Эвадне, негромко наказав товарищам отдыхать.

Ночь выдалась не слишком холодная. Погода последнее время стояла безоблачная, и даже здесь, высоко в горах, почки набухали по-вешнему. Между стволами плясали отсветы пламени. Спотыкаясь впотьмах, они наконец нашли удобный древесный корень и уселись.

— Послушай, друг Эйрар, — начала Эвадне. — Чего ты ищешь в Дейларне?