Колодец пророков

– Все гораздо проще, генерал, – майору Пухову начал надоедать бессмысленный разговор. Гулиец готовился к встрече с живой глухонемой легендой исламского фундаментализма – столетним мудрым шейхом – и, соответственно, выражал свои мысли витиевато. – Не надо было тебе убивать мою мать.

– Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить, – с грустью посмотрел на Коран генерал Сак. – О генерале Толстом. Я намерен замкнуть круг. Это было мое личное решение. Генерал Толстой здесь ни при чем. Все прочие были всего лишь исполнителями.

Майор ему не поверил. Но замкнуть круг – это была неплохая идея. Пухов вдруг подумал, что если бы генерал Сак не собирался брать в России власть, а в случае неудачи стирать с лица земли центр Москвы, он бы, пожалуй, оставил его в живых. Майору Пухову было не отделаться от ощущения, что чаша мщения переполнена, что она, как Ноев ковчег, плавает… в крови.

– С шейхом Али все в порядке, – сказал он генералу Саку, после чего специально отвернулся, склонился над картой Москвы.

Генерал Сак резко бросил руку под столешницу – на кнопку вызова охраны. В этот самый момент майор Пухов легким, стремительным движением захватил голову генерала изгибом локтя и тут же с разворотом поднялся из-за стола, слыша глухой треск шейных позвонков.

…Взрыв Ту-203 был такой силы – как и следовало ожидать, во чреве самолета сдетонировали бомбы, – что горизонтальный столб пламени почти нагнал несущийся по шоссе «мерседес» майора. Щукинский коммерческий аэродром перестал существовать. Оглянувшись, майор увидел летящие вверх куски фюзеляжа.

Майор Пухов подумал, что они, пожалуй, долетят до Диснейленда.

Y

Выехав на кольцевую автодорогу, майор Пухов почувствовал себя отпускником. Мысль об островах Фиджи более не казалась ему безумной и неосуществимой. Он позвонил по сотовому Дровосеку. Тот ответил сразу, но в комнате слышались другие голоса. Пухов посмотрел на часы. Половина шестого утра. Для пьянки было слишком поздно. Для производственного совещания – слишком рано.

– Вопрос улажен, – сказал майор Дровосеку. – Я… – он хотел сказать, что намерен воспользоваться личным самолетом Дровосека на стоянке в Тушино, но в последний момент передумал. Пилоты должны заранее знать маршрут, чтобы сообщить наземным диспетчерским службам. Самолетами в финансово-промышленной группе занимался помощник Дровосека Ремер. Почему-то майору Пухову не хотелось, чтобы тот был в курсе его перемещений в пространстве. – Хочу взять отпуск по семейным обстоятельствам, – сказал Пухов.

– Надолго? – спросил Дровосек.

Майору показалось, что или глава крупнейшей российской финансово-промышленной группы сильно пьян, или он не верит, что генерала Сака, на чьих деньгах он поднялся, больше нет в живых.

– На три недели, – ответил майор.

– Как быть с… отпускными и лечебными? – поинтересовался Дровосек. – Банк на Смоленской открывается в восемь. Если надо прямо сейчас, приезжай в пансионат, я распоряжусь, чтобы приготовили.

– Не к спеху, – сказал Пухов, – сбросьте на пластиковую карточку.

– На «American express», – сказал Дровосек, – отпускные, лечебные и премиальные.

Съезжая с кольцевой на шоссе, ведущее во Внуково, майор Пухов, сделал еще один звонок по сотовому телефону.

– Леночка, – быстро сказал он, – я люблю тебя, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я сейчас вылетаю в Ставрополь. Мать похоронили без меня, надо сделать ограду, поставить на могиле памятник. Я собираюсь провести в Отрадной неделю. Если ты примешь мое предложение, прилетай прямо туда. Мы немедленно распишемся и… куда хочешь – на Багамы, Фиджи, Ямайку… Я не так богат, как Дровосек, но на жизнь денег хватит. Ты не будешь нуждаться ни в чем. Бог с ней, с Россией, Леночка, забудь о ней, она не приносит людям счастья. Я хочу, чтобы тебе, то есть нам, нашим детям принадлежал весь мир!

…К дому матери в Отрадной майор Пухов подъехал ночью. Он выключил фары на взятом в бригаде десантников УАЗе, как только свернул на грунтовую, ведущую в станицу, дорогу. Майору не составило труда убедиться, что в доме не только никого нет, но что он даже не разграблен.

Светя фонариком, майор вошел в сарай, заперся изнутри и примерно через полчаса выкопал прорезиненные черные, опечатанные пломбами мешки, в которых пакистанское казначейство перевозило наличные дензнаки. В семи мешках было ровно семьдесят семь миллионов долларов.

Заперев сарай, майор Пухов вернулся в дом. У него сладко защемило сердце, когда в залитой лунным светом комнате матери он увидел стоящую лицом к окну и спиной к нему Лену Пак. В лунном свете черные азиатские волосы Леночки показались ему мельхиоровыми.