Колодцы предков

– Ох, мчится этот Менюшко по полю или не мчится, пойдём, наконец, посмотрим на колодец, – не выдержала моя мамуся. – Подумать можно и потом, в Варшаве…

Остатки от двух колодцев нашлись сразу. Один, новый, с кругами, находился во дворе, второй – за сеновалом, возле развалин. Между сеновалом и развалинами был проход. Тропинка вела через небольшой пригорок – утоптанную часть обломков. Из развалин кое-где торчали куски кирпичной стены, все густо поросло крапивой, лопухами и молодыми берёзками. Франек слегка разгрёб землю и предъявил нам остатки каменной кладки.

– Это тот, что новее, – сообщил он, – засыпанный отцом. Старый был немного дальше.

Он махнул рукой, показывая куда-то на заднюю часть развалин. Там находилась свалка самого разного мусора, в нескольких метрах за ней протянулся забор соседнего хозяйства, полностью заросшего акацией. От места, где когда-то существовал колодец, не осталось никаких следов.

У Франека было такое выражение лица, что посвятить его в вопрос колодцев было просто необходимо.

– Не смотри на нас так, мы ещё не свихнулись, – с горечью сказала Тереза. – Это просто пунктик моей старшей сестры. С того времени, как выяснилось, что в Тоньче, в бабкином колодце, с войны лежало барахло…

– Не столько барахло, сколько так называемый клад, – поправила Люцина. – Еврейское добро, награбленное немцами. Мы его нашли, и теперь она все время надеется, что в другом колодце найдётся клад поблагороднее.

– А с тем что стало? – поинтересовался Франек.

– Сдали государству. Никто его и в руки бы не взял. Хотя там были хорошие вещи – жемчуг, бриллианты… Очень красивая бижутерия.

Франек тяжело вздохнул.

– У нас вы этого не найдёте, – сказал он с сожалением. – Здесь бриллианты в колодец не бросают.

– Возможно, но моей сестре этого не объяснишь…

– Очень живописные развалины – похвалила тётя Ядя, пройдясь с фотоаппаратом за коровником. – А что это такое? С войны осталось?

Общими силами мы объяснили ей, что если и с войны, то никто не помнит, с какой. Может, с одной из шведских. Руины когда-то были жилым домом – скорее, усадьбой, чем замком, а населяли его предки Франека и наши. Когда-то они были очень богаты, но это очень давно прошло. По неизвестной причине они разорились, а вместе с ними разорился и дом. Он постепенно нищал и начал разваливаться. Средств на ремонт не было. В конце концов, какой-то из предков рядом с развалившимся домом поставил времянку, использовав для этого подручные стройматериалы, но не все – часть стен осталась и разваливалась дальше. Как и любая времянка, дом простоял не меньше 150 лет и только в послевоенное время его переделали в коровник, а развалины, продолжающие зарастать травой, остались как память о былом величии.

– Где-то здесь был вход в подвалы, – вспомнила моя мамуся, – мы там игрались в детстве. Почему я его не вижу?

– Я там тоже игрался, – подтвердил Франек. – В конце войны, когда здесь проходил фронт, как раз в это место попала бомба. Снаряды тоже попадали, но этой куче камней не вредили. Только бомба развалила все окончательно. Мы ещё удивились, что дом не рухнул, хоть и стоит рядом. С войны все так и осталось. Только с той стороны, когда я строил дом, мы взяли немного камня под фундамент.

– Хорошо здесь, – сентиментально сказала Тереза. – Так тихо и спокойно…

Моя мамуся, слегка разочарованная отсутствием третьего колодца, разгребала палочкой мусор на свалке. Тереза продолжала восхищаться царящими вокруг тишиной и спокойствием. Люцина углубилась на поле клевера, созерцая тот путь, который связывал её с Менюшко. По тропинке за забором я отправилась к лугу, намереваясь осмотреть предполагаемое место преступления – заметные издалека камыши.

Зачерпнув туфлями жидкой грязи, я отказалась от осмотра. Вязкая почва неприятно прогибалась, до камыша я не дошла и удивилась, что преступник не утонул, транспортируя свою жертву в середину болота. Франек напомнил, что последнее время шли дожди. Осенью прошлого года стояла хорошая погода, луг подсох, и можно было пройти почти до самого камыша. Там и нашли труп.

– Наверное, он думал, что труп утонет и все следы исчезнут, – поняла я. – Тогда было совсем сухо?

– Совсем сухо тут никогда не бывает, – ответил Франек. – Этот покойник лежал, потому и остался. Если бы стоял, его бы затянуло. Те, кто его вытаскивал, сразу провалились по колено.

– Поэтому он наши адреса и не забрал, – недовольным тоном сказала Тереза. – Думал, что все утонет. Болван.

Очень странно, но все с ней согласились. Неизвестно почему, мы вдруг поверили, что убийца должен был забрать эти адреса – и если бы забрал, ему было бы намного лучше. И, что ещё более странно, будущее показало, что мы были абсолютно правы…

* * *