Колодцы предков

– Сдурела? – спросила она уныло. – Хочешь быть поближе к тому болоту, чтобы облегчить ему задачу?

– Брось. Надо все изучить. Теперь ясно: там что-то происходит. Неизвестно почему, но все мчатся туда – и Менюшко, и те двое, которые про нас спрашивали…

– Менюшко проявил даже некоторую настойчивость, – заметила я.

– Вот именно. Здесь мы больше ничего не придумаем. Я еду, а вы как хотите!

– Я _н_е_ еду! – крикнула Тереза и со всей силы, наверное, для подкрепления решения, грохнулась на диван, прямо на поднос, блюдо и скелет индюка.

Мы легко убедили её, что это была божья кара за необдуманные слова. Ни у кого ещё не получалось забрать что-нибудь у нашей семьи, без многочисленных попыток, долгих усилий и страданий. На веки вечные нам останутся угрызения совести и пятно на фамильной чести. Ярко обрисованный Люциной образ переворачивающихся в гробу предков решил все окончательно. В результате, желание выехать проявили все женщины, даже тётя Ядя. Остающиеся в Варшаве Марек и отец явно испытали облегчение…

* * *

– Я убираю здесь, убираю, а мусора не убывает, – недовольно сказала моя мамуся, посмотрев вокруг и временно прекратив выковыривать обломком кухонного ножа большой камень. – Похоже, что его становится даже больше.

– Значит, так убираешь! – взорвалась Тереза. – Лентяйка!

– А мне кажется, что убывает, – примиряюще возразила тётя Ядя. – То есть, местами убывает…

– Сейчас добавиться той шелухи, которую вы набросаете, – сварливо заметила Люцина.

– Шелуху мы уберём сами, – обиделась Тереза, – много тебе от неё не останется.

Вместе с тётей Ядей они лущили горох. Моя мамуся и Люцина убирали ржавые железки и камни с территории вокруг развалин, решив превратить свалку в элегантный газон. Люциной управляла страсть копаться в земле, а моей мамусей – надежда обнаружить следы самого старого колодца, который, по неизвестной причине, был ей необходим для полного счастья. Несмотря на то, что работа продолжалась уже четвёртый день, результаты её были ничтожны. Свалка упорно сопротивлялась.

Я зашла за коровник – склоны развалин пробудили во мне некоторый интерес. Я как раз привезла из фотомастерской в Венгрове отпечатки с плёнок тёти Яди, просмотрела их и на одном из снимков обнаружила замечательный предмет. Это была необычайно красивая дверная ручка, большая, узорчатая, с какими-то причудливыми выкрутасами. Она лежала на переднем плане, хорошо видимая среди камней и железок. Сзади Тереза с Люциной тащили какую-то длинную цепь, они выглядели так, будто были закованы в неё, но, увлёкшись ручкой, я не обратила на это внимания. Ручка лежала не на свалке, а у подножия развалин, там, где никто не наводил порядка, то есть был шанс, что её до сих пор не убрали. С фотографией в руке я отправилась за коровник.

Не отвечая на предложения о сотрудничестве, я забралась на развалины и посмотрела вокруг. Ручки нигде не было.

– Эй, здесь лежала ручка, – сказала я с беспокойством, – кто из вас её выбросил и куда?

– Может поможешь? – упрекнула меня Тереза.

– Сейчас. Сначала ручка. Слушайте, здесь лежала ручка…

– Какая ручка? – заинтересовалась тётя Ядя.

– Красивая. Она была здесь – получилась на твоей фотографии. Признавайтесь, где ручка?

– Никакой ручки я не видела, – сообщила моя мамуся, стоя над своим камнем.

– Я тоже. – Вздохнула Люцина и перестала долбить землю палкой с железным наконечником. – Если бы я нашла красивую ручку, я бы её не выбрасывала, а хорошо спрятала. Там никто ничего не делал.

– Да, но она была здесь, а теперь её нет…

Я спустилась с развалин и посмотрела на снимок, чтобы найти место залегания антиквариата. Я посмотрела раз, потом ещё, сравнила фотографию с натурой и поняла, что что-то не сходится.

– Брешете! – обвинила я их. – Все перевёрнуто и многого не хватает. Что вы здесь делали? Уничтожали семейные реликвии?

Все единогласно присягнули, что до развалин и пальцем не дотрагивались. Никто там ничего не делал, они занимались исключительно свалкой, а развалин никто не трогал.

– Как это не трогал, если они тронуты, причём основательно! Сами посмотрите! Здесь был холмик, а теперь яма, здесь торчали камни, вот… Теперь ничего не торчит, зато здесь завалено…

Люцина первая вырвала у меня из рук фотографию, но насмотреться на неё не успела. Все недоуменно и недоверчиво набросились на неё и начали с интересом сравнивать.

– Она права, – сказала Люцина. – Тут все выглядит по другому. Кто-то здесь рылся.

– Не может быть, никто здесь не рылся! – запротестовала моя мамуся.

– А это что? Само раскопалось?

– А кто рылся? Ты? Я нет.

– Я тоже нет. Тереза, ты рылась? Ядя, может ты?

Тереза очень убедительно возразила. Тётя Ядя с удивлением всматривалась в разницу между развалинами и снимком.

– Ничего подобного! – обиделась она. – Смотрите, какое вещественное доказательство у меня получилось… Действительно, весь этот кусок выглядит абсолютно иначе…