Колодцы предков

На всякий случай мы решили только притвориться, что идем спать, а на самом деле следить за моей мамусей, которая, в свою очередь, притворялась занятой чтением. Она читала книжку до тех пор, пока не решила, что все уже спят, после чего тихонько встала, выскользнула во двор и скрылась в тени сарая. Мы с Люциной подглядывали за ней, высунувшись из окна на кухне, если вытаращивание в темноту можно назвать подглядыванием. Мы услышали тихий скрип двери сарая, какой-то шелест, звук легкого постукивания дерева по дереву и наконец все затихло.

– Ради всего святого, что она там делает? – шепнула я. – Надо бы посмотреть, а то этот бандит ее убьет. Я пойду вокруг коровника и зайду ей с тыла.

– Иди, я подожду здесь. Только смотри, чтобы он тебя не прихлопнул...

В результате, на проказы моей мамуси нарвался Марек. Прежде, чем в темноте, едва рассеиваемой слабым светом месяца, я успела на цыпочках обойти вокруг курятника, сеновала и сарая, миновав заросли крапивы и осота на краю луга, моя мамуся все прояснила.

Что-то грохнуло по стене коровника. Марек, ожидающий там бандита, успел уклониться в последнюю секунду. Дало это ему немного, поскольку в следующее мгновение что-то просвистело над его головой, затем в стену бабахнули два следующих снаряда. Марек исполнил классическое «ложись» и залег под стеной, не понимая, откуда берутся залпы с той стороны и кто их производит, если выслеживаемый негодяй находится в противоположном направлении. В этом он был уверен, поскольку дождался появления в районе развалин черного силуэта, который, крадучись, направился к колодцу. Марек прокрался через двор, намереваясь затаиться за углом коровника, и тут появился новый враг. Снаряды стучали по стене, некоторые перелетали коровник и с шелестом скрывались в темноте. Из темноты раздался короткий стук камней и звук удаляющихся шагов. Энергичный обстрел над головой не позволил Мареку кинуться за ними.

Когда, вопреки стараниям, свалившись в крапиву и какую-то яму, я, наконец, добралась до места сражения, за сараем уже царила тишина. Скрип и удар двери указали, что кто-то забаррикадировался изнутри. Я споткнулась и свалилась на Марека.

– Что ты тут делаешь, черт возьми?.. – дико зашипел он.

– Посвети, – попросила я слабым голосом, предчувствуя самое плохое, догадываясь, в чем тут дело.

Марек щелкнул фонариком. В кругу света я увидела низкий березовый пенек, о который споткнулась, а вокруг него россыпь чурок в форме веретена. Двери сарая опять скрипнули, открылись, и в свете фонаря показалась моя мамуся с дрыном в руке.

– Ну как? – весело спросила она. – Он испугался?

Марек некоторое время смотрел на нее.

– Не знаю, как он, а я точно...

– Я должна была раньше догадаться, – разочарованно сказала я. – Эти обструганные чурки...

Может, это и удивительно, но правда – моя мамуся в молодости великолепно играла в чижика. Я знала про это, неизмеримо этим гордилась и неоднократно хвасталась. Я должна была сразу догадаться, для чего ей могут понадобиться деревяшки, заостренные с двух сторон. Она еще не утеряла старых талантов...

– Я хотела в него попасть, – призналась она нам. – Он бы мне ничего не сделал, я бы закрылась в сарае на крючок. Я в него не попала?

– Не знаю, – ответил Марек странным голосом. – Может, он был далековато?

– Как далековато? Я видела его здесь, он прыгал прямо у этой стены!

– Здесь, у этой стены, как раз был я. В меня вы почти попали, да...

Люцина, как ошалевшая змея, шипела в кухонное окно, требуя нашего возвращения домой и объяснения событий. Моя мамуся, озабоченная и обиженная, объясняла, что рукой так далеко она добросить не может, а методом чижика могла поразить противника, оставаясь на безопасном расстоянии от него.

– Я думаю, что коров ты тоже перепугала, – упрекнула я ее.

– Свиней, – поправила Люцина. – Даже здесь было слышно, как они подпрыгивают и визжат. Я думала, вы там в хлеву друг друга убиваете.

– Была возможность его поймать, – горько сокрушался Марек. – А теперь – все. Мама, ради бога, оставьте этот дрын, а я на всякий случай еще посторожу, хотя очень сомневаюсь, что он сегодня вернется. Шанс мы упустили.

– Зато он не засыпал колодец, – победно сказала моя мамуся, тщательно пряча дрын за кухонный буфет.

Во дворе радостно и добродушно затявкал Пистолет, который только что вернулся со свидания. Я снова открыла уже закрытое окно.

– Дурачок, – сказала я ему. – Если бы ты был здесь раньше и охранял дом, как положено порядочной собаке, у тебя была бы возможность налаяться вдоволь...

* * *

В воскресенье, на восходе солнца, из глубины колодца донеслось глухое рычание Ендрека, известившее нас, что он докопался до дна. Аудитория у него была многочисленной, поскольку вся семья уже была на ногах. Вокруг ямы высились громадные кучи камня, которые никто не хотел относить далеко – все равно закапывать. То, что ни один камень не свалился на Ендрека, можно отнести на счет его исключительного везения.