Кологверат: найти себя (СИ)

-- Ноэ, – позвала Аялла, продолжая улыбаться, – тебе приготовлено место рядом со мной. А сейчас ты сидишь на месте нашего дорогого сенешаля Элея.

«Что-что? – удивился я и снова презрительно взглянул на Элея. – Так он еще и сенешаль, чтоб его!»

А в зале снова послышался смех. Да что, чёрт возьми, смешного? Ну, сел я не на то место. Может королевский двор так заскучал в изоляции, что любое непривычное действие ему кажется забавным.

Я вдруг ощутил себя шутом, и это было не самое приятное чувство. Теперь любой любопытный взгляд, расценивался мной как надругательство над моим чувством собственного достоинства. Настроение совсем испортилось. Что вообще происходит, обычно в играх не принято смеяться над героями!

Ругаясь под нос я, встал и, изобразив улыбку, зашагал вдругой конец зала к королеве. Нарочито показательно громыхнул массивным резным креслом и небрежно шлепнулся на мягкое сиденье, уставившись на королеву с немым вопросом: «Что, блин, такое?»

В ответ она снова улыбнулась:

– Тебе идет этот костюм, – так чтоб слышал только я, промурлыкала она.

– Ага, спасибо, – ответил я безразлично и бесцеремонно принялся накладывать себе в тарелку все, до чего дотягивались руки.

Тоже мне удовольствие, вести светские беседы с тупоголовыми неписями. Лучше уж пожрать, как следует.

Но к моему великому разочарованию, на столе были только фрукты и овощи и очень, очень много травы. Точнее, как бы сказали сами кинцемори – салаты из зелени. Жуя какой-то неведомый мне кисло-сладкий фрукт, я уныло таращился на присутствующих, совершенно не чувствуя, что здесь я для кого-то герой спаситель. Скорее диковинная зверушка. Не, ну зачем так с игроками-то?

Внезапно мне на колено аккуратно легла белая королевская ручка.

– Кинцемори никогда не стареют, Ноэ, – шепнула мне Аялла.

– Я уже понял, – без особого интереса буркнул я. Даже на её руку, покоящуюся на моем колене не хотелось обращать внимания. Я выдохнул, ещё раз напомнил себе, что это всего лишь игра, а передо мной нет никого, кто мог бы вывести меня из себя, потому что это виртуальность и здесь все не настоящие.

– Ваш дворецкий всегда такой мудак? – одарил я королеву самой дружелюбной улыбкой, на которую был только способен.

Аялла недоуменно моргнула, резко отдёрнула руку от моего колена, и виновато улыбнулась.

– Не совсем понимаю...

– Нет, просто любопытно, ничего такого. Вы не будете против, если я ему врежу разок? Просто он меня бесит.

– Ноэ, – в разговор вмешался Линду, – Элей не просто дворецкий, он двоюродный брат королевы, а так же сенешал с самой коронации нашей великолепной Аяллы. То есть он в Мори-Цей не последний человек. Не стоит наживать себе врага на пустом месте. Мы ведь союзники и имеем общие цели?

– Союзники... – буркнул я.

– Не обращай внимания, Ноэ, – Аялла взяла меня за руку и заглянула ласково в глаза: – Просто мы долгие годы живём в изоляции от внешнего мира. Поэтому здесь не привыкли к чужакам. Но они привыкнут, они в тебя поверят, так же как и я.

Это прозвучало так нарочито наивно, что я от умиления едва не заржал в голос. Но вместо этого я наклонился к её маленькому аккуратному ушку и спросил:

– А можно поинтересоваться, сколько вашему величеству лет?

Королева снова удивленно моргнула и растерянно взглянула на Линду, словно ища помощи.

– Мы иначе исчисляем возраст, нежели вы, – пояснил Линду. – Но если тебе так важно, можешь сам посчитать. Королева родилась в сорок шестой расцвет родового дерева, родовое дерево цветет раз в тысячу дней.

– А последний расцвет, какой был по счету, – стал прикидывать я.

– Шестьдесят четвертый, – подсказала королева.

– То есть, по-вашему, вам восемнадцать, а по-нашему, – я все пытался высчитать в уме, но как-то плохо получалось.

«Да ей, похоже, за полтинник!» – ужаснулся я.

Лучше бы я не лез в эти расчёты. Восемнадцать, так восемнадцать. Тем более по интеллекту она на больше и не тянет.

Ну, возраст всё же стоило узнать. Слишком уж откровенно она на меня напирала, не хотелось потом внезапно обнаружить, что она ребёнок. Пусть даже и виртуальный.

Королева весь вечер строила мне глазки, расспрашивала о моем мире и о том, как я здесь очутился. Когда я рассказывал про то, как сорги отрубили мне голову, она карикатурно закатывала глаза и хваталась за сердце. И не только она. Эта история у многих вызвала интерес, особенно когда я начал рассказывать о том, что не умер, а переместился во времени. Я заметил, слишком пристальную заинтересованность Элея. Он хитро прищурил темные глаза и безотрывно смотрел, внимая каждое мое слово, будто пытался выучить наизусть. Может, зря я делился с ними такой информацией? Как бы это потом не обернулось против меня. Да и сами кинцемори при более тесном знакомстве мне нравились все меньше и меньше.