Колокол Джозефа

— Хватит! Прекратите эту кровожадную балладу! — Раздраженная матушка Меллус бесцеремонно вытолкала крыс со сцены, пока Тарквин объявлял следующего конкурсанта:

— Простите, но песня крыс совершенно ужасная! Сестра Шалфея, может, ты споешь прелестную песенку о кукушке и малиновке?

После некоторых уговоров сестра Шалфея запела. Голос ее звучал громко и ясно, несмотря на ее почтенный возраст.

Уже наступила ночь, а концерт все продолжался: выступали с песнями, танцами, читали стихи. Хвастопуз наелся вволю. Его голова клонилась, глаза закрывались, подбородок опускался на грудь. Цап ущипнул его за нос и проворчал:

— Просыпайся, сонная тетеря, мы идем за сокровищами!

Мышонок и Фертил стояли гордо держа кубок. Сакстус вопросительно взглянул на старую барсучиху.

— Мне помнится, ты всегда называла мышонка разбойником и плутом, худшим из всех малышей? Разве не так, Меллус? — спросил он.

Старая барсучиха пожала плечами:

— Это не мешает ему и Фертил петь лучше всех. Ха-ха-ха, я еще никогда так не смеялась — «Песня пиратов аббатского пруда»! Они заслужили победу. А ты что думаешь, Симеон?

Слепой травник казался озабоченным.

— Что? — переспросил он рассеянно. — А, да, очень смешно…

Меллус видела, что мысли Симеона блуждают очень далеко.

— В чем дело, друг мой, ты устал? — обратилась она к нему.

Слепой нащупал ее лапу:

— Цап и Хвастопуз ушли, а я не успел пойти за ними…

— Да зачем тебе идти за ними?

— Потому что Цап задумал нехорошее. Раньше я все время следил за ними, куда бы они ни пошли. Они думают, что их преследует черная тень, потому-то они еще и не напакостили. Но сегодня я замешкался, и они ускользнули.

Барсучиха решительно встала:

— Предоставь это мне — я их разыщу!

— Я догадываюсь, где они, — сказал Симеон и встал рядом с ней. — Они отправились выкапывать сокровища малышей у юго-восточной стены.

Мышонок и Фертил в четыре лапы удерживали свой трофей — серебряный кубок, они, как водится, слышали весь этот разговор от слова до слова.

— Хур-р, мы, это самое… покажем вам, где это! — сказала Фертил.

Цап копал украденным с кухни длинным ножом, Хвастопуз орудовал палкой, они копали и копали, пока палка Хвастопуза не провалилась в какую-то дыру.

Цап тотчас же приказал своему боцману вылезти из ямы. Через несколько минут он откопал небольшую прямоугольную коробку — в таких на кухне Рэдволла хранили соль и специи. Она была деревянной, с медной полосой и сломанным замком. Капитан отряхнул коробку от земли, обтер рукавом и, улыбаясь от уха до уха, выбрался из ямы.

— Мы нашли сокровища!

С этими словами Цап перевернул коробку кверху дном и высыпал на землю ее содержимое. С минуту оба стояли безмолвно, глядя на сокровища… Это оказались обычные сокровища малышей — горсть заплесневелых желудей, цветные стеклышки, старые ленты, два пестрых перышка и поплавок.

Хвастопуз поскреб в затылке лапой:

— Это же детские игрушки!

Цап швырнул коробку в стену так, что она разлетелась на кусочки.

— Сокровища, как же! Я покажу «сокровища» этим мерзавцам!

Потихоньку обогнав Меллус и Симеона, оба малыша вынырнули из темноты прямо перед крысами. Мышонок ткнул пальцем в Цапа и дрожащим от ярости голоском завопил:

— Вы разбили нашу коробочку с сокровищами! В лапе Цапа блеснул нож.

— Я разрежу тебя на кусочки!

— Нет, капитан, не трогай малышей! — закричал Хвастопуз и вцепился в Цапа.

Боцман отлетел назад от сильного толчка. Цап кинулся с ножом на малышей:

— Я убью вас!

Он уже замахнулся ножом, когда Меллус, как молния, бросилась на него. Они вцепились друг в друга и с рычанием рухнули на землю. Симеон, вытянув лапы, пробирался вперед и подзывал малышей:

— Уходите оттуда, идите ко мне!

Хвастопуз застыл на месте, глядя, как Цап медленно поднимается с земли. Барсучиха осталась лежать, сжав лапой нож, словно пытаясь вытащить его из груди.

Тишину ночи прорезал пронзительный визг малышей. Симеон моргал незрячими глазами и повторял:

— Что такое, Меллус? Что случилось? Хвастопуз опустился на землю у неподвижного тела:

— Капитан, ты же ее убил!

— Сама виновата! — злобно пробормотал Цап.

Малыши, не переставая визжать, прильнули к Симеону. Цап жестоко усмехнулся и начал действовать. Он схватил кубок, который от страха выронили малыши, и пинком подтолкнул Хвастопуза.

— Как бы то ни было, мы убираемся отсюда не с пустыми лапами! Пошевеливайся, а хочешь — оставайся здесь, чтоб рэдволльцы разорвали тебя на кусочки, а я позабочусь о собственной шкуре! — И он крадучись направился к невысокой восточной стене. Хвастопуз шел за ним:

— Что ты наделал, капитан? Теперь нам надо бежать, и мы никогда не сможем вернуться обратно…

Цап врезал своему хнычущему боцману по физиономии.

— Заткни пасть и топай за мной, они скоро пустятся за нами в погоню, я тебя ждать не стану!

Хвастопуз молча кивнул и пошел в глубину леса вслед за капитаном.

Отец Сакстус сидел на земле у тела матушки Меллус, ошеломленный и онемевший. Тарквин проглотил слезы:

— Том, мы выследим убийц и покончим с ними еще до рассвета!

Том крепко сжал лапу Тарквина: