Колокол Люцифера

До сих пор в общественном пространстве раздаются голоса сторонников различных альтернативных версий истории европейских войн первой половины прошлого века, которые считают, что обе мировых войны возникли не по вине немецких политиков и военных, а были объективно неизбежны, т.к. не зависели от воли кайзера, его правительства, немецкого генштаба и политической верхушки, а вытекали из особенностей геополитического положения страны, характера сложных, традиционно конфликтных взаимоотношений между двумя ведущими европейскими державами — Великобританией и Францией, с одной стороны, и Германией с другой. По их мнению, именно эти объективные причины целиком предопределяли немецкую внешнюю политику, характер и содержание стратегического военного планирования, которое привело к появлению неоправданно рискованных, нереалистичных военных планов в 1914 и в 1939 годах, составленных на основе концепции молниеносной войны, без учёта экономических факторов, делающих невозможным победу Германии в затяжной тотальной войне.

Несмотря на поражение в Первой мировой войне, пришедшие в 1933 году к власти в Германии национал-социалисты остались верны теории о неизбежном доминировании Германии на европейском континенте, чему всегда будут сопротивляться извечные враги немецкого народа — англичане и французы, что всё равно время от времени будет неизбежно приводить к очередному военному столкновению.

Немецкие генералы в 1939 году, как и их коллеги в 1914 году, были уверены в том, что победу в следующей войне принесёт концепция молниеносной войны. В результате Германия наступила на одни и те же грабли дважды.

Примечательно, что при подготовке и осуществлению агрессивных военных планов, в обоих случаях пропагандистская поддержка внутри Германии строилась по одним и тем же шаблонам. Различия между милитаристской немецкой пропагандой в Первую и Вторую мировыми войнами были лишь в том, что нацистская пропаганда была более идеологизирована, имела более прочный псевдонаучный фундамент. В результате, нацистская пропаганда оказалась намного более мощным оружием, чем кайзеровская. Если в 1918 году немцы уже не верили сказкам пропагандистов, то после краха Третьего Рейха гёббельсовская пропаганда отравляла сознание немцев ещё долгие десятилетия.

Вера в идеи национал-социализма, в гениальность фюрера, в справедливость и неизбежность войны жила очень долго. Даже в 1980-1990-х годах в ФРГ можно было без труда отыскать стариков, тепло отзывавшихся о нацистах и Гитлере, считавших, что немцы пострадали из-за всемирного еврейского заговора, что их страна была разгромлена дикой и жестокой «азиатской жидо-большевистской ордой».

Старики искренне считали, что немецкий народ принёс себя в жертву в священной войне между цивилизованным Западом и варварским Востоком, не дав большевикам захватить весь цивилизованный мир в 1941 году, а результатом военного поражения Третьего Рейха стало порабощение лишь его небольшой части — Восточной Европы. По их мнению, если бы Гитлер не напал на СССР, то Советский Союз простирался бы к середине 1942 года от побережья Тихого океана до побережья Атлантики, на всю Северную Африку и бо́льшую часть Юго-Восточной Азии. Эти старые немцы до последнего своего вздоха считали Гитлера героем, остановившем Сталина и героически павшим в борьбе с большевизмом, называли Гитлера не иначе как «спасителем мира».

Как пропагандисты кайзера во время Первой мировой войны, так и позже подручные Гёббельса, с подачи нацистских теоретиков-идеологов, создавших новую арийскую историю, нацистские культуру, науку, философию, расовую теорию и геополитику, в оправдании милитаристских планов гитлеровского правительства, агрессивной риторики и впоследствии жестокости оккупационного режима на захваченных территориях, исходили из двух основных концепций: превентивного военного вторжения и справедливой войны.

Превентивный удар

Тезис о «превентивном», оборонительном характере планирования военных действий со стороны Германии как против России в 1914 году, так и в последующем — против Советского Союза в 1941 году был центральным в немецкой пропаганде войны. К нему пристраивались различные «доказательства» и «обоснования».

Например, утверждалось, что Советский Союз в 1939—1941 годах явно преследовал агрессивные цели по отношению к своим западным соседям, предъявил Германии, в ходе переговоров В. М. Молотова и А. Гитлера в Берлине в ноябре 1940 года заведомо невыполнимые ультимативные требования, в результате чего Гитлеру в силу сложившихся обстоятельств ничего не оставалось, как спасать страну и без малейшего промедления предпринять упреждающий удар по СССР.