Колокола Бесетра

Он чуть было не поступил на службу к г-ну Ремажу, где его задала бы карьера отца.

Рене не талантлив, и его сотрудники знают, что он не может написать действительно хорошую статью. Не потому ли с самого начала он инстинктивно стал специализироваться на хронике?

Интересовался жизнью видных людей, задавал себе возникавшие на их счет вопросы. И пытался на них отвечать.

Широкая публика разделяла его интерес, и благодаря хронике он вышел в люди.

Многие считают, что у Могра очень верный нюх, но некоторые считают это просто дурным вкусом. Наверное, правы и те, и другие. Ведь он и в самом деле начинал с того, что подбирал всякие сплетни, копался в мусоре…

Нет, это уж слишком. Он начинает добираться до малопривлекательных вещей, чувствует, что увяз, и, не открывая глаз, произносит:

— Я хочу пить.

Это неправда, но ему очень нужно всплыть на поверхность и увидеть навевающее успокоение лицо м-ль Бланш.

Глава 9

Могра суждено прожить этот день, понедельник, 8 февраля, седьмой день пребывания в больнице, даже не предполагая, что он знаменует окончание целого периода в его жизни. Окружающим это известно, и, может, именно поэтому он чувствует себя не в своей тарелке: что-то носится в воздухе. По каким-то неуловимым признакам он понимает, что готовится какая-то перемена так отец семейства догадывается, что жена и дети готовят ему сюрприз.

Он неспокоен, встревожен. Глядя на м-ль Бланш, Могра уже несколько раз был готов спросить у нее, в чем дело, убедить ее быть с ним откровенной, как со взрослым. И уже почти решился на это, но тут в коридоре звонит телефон.

Спрашивают м-ль Бланш. Он уверен, что это Лина, и поздравляет себя с тем, что отказался от аппарата рядом с постелью.

— Звонит ваша жена. Просит ее извинить, что не позвонила утром. Она за городом, простудилась и была вынуждена лечь. Боится, не заболела ли гриппом.

Могра не удивляется, слушает совершенно спокойно. Почти всегда после поездок к Мари-Анн Лина дня два проводит в постели и всякий раз говорит о гриппе или бронхите.

— Она спрашивает, не нужно ли вам чего-нибудь, она может прислать.

— Быть может, смену белья?

— Вам уже принесли целый чемодан белья, я все разложила в шкафу. У вас есть даже халат и домашние туфли.

Могра колеблется: не попросить ли красную записную книжку, что лежит у него на столе в отеле.

— Тогда денег, — говорит он наконец.

— У вас есть деньги, они в нашей канцелярии. Об этом позаботилась ваша газета, для вас внизу открыт счет.

— Не сообщайте жене, что я уже говорю…

М-ль Бланш улыбается с заговорщицким видом. Она все поняла. То, что касается Лины, вообще понимает с полуслова. Она выходит в коридор, а вернувшись, взглядом дает понять, что он может не беспокоиться насчет звонка жены. Но он думает не о жене, а о записной книжке.

Могра нельзя назвать педантом, он не любит всякие бумажки, заметки, записки на память. Несмотря на всю сложность своей работы, он никогда не носит с собой ни ручку, ни записную книжку. Все хранится у него в голове.

И между тем, с тех пор как он попал сюда, у него не раз возникало желание — нет, не вести дневник, а записать иногда несколько слов, чтобы иметь возможность потом восстановить в памяти этапы своего выздоровления.

На первый взгляд это кажется претенциозным. Но на самом деле все очень просто. В тишине больничной палаты Рене набрел на столько тем, что рискует в них потеряться. Многие из них очень важны, он это понимает, хотя и не знает, каким образом и почему. Впервые он испытывает желание конкретизировать с помощью слов кое-какие впечатления, кое-какие проблески.

Он уже неделю что-то ищет. Не для того, чтобы оправдаться, как это может показаться, просто готов признать свою вину. Но в чем он виноват?

Поначалу ему нравилось это медленное движение, оставлявшее в мозгу след.

Но потом все слишком быстро переменилось. И он подозревает, что его ждут дальнейшие перемены.

— Когда вы пойдете домой, если вам попадется открытый канцелярский магазин, то не будете ли вы любезны купить мне записную книжку?

Старая книжка, которая лежит сейчас в отеле «Георг V» и в которой множество записей, вовсе ему сейчас не интересна. Лучше начать новую.

— Вы хотите взяться за работу?

— Нет.

И это она тоже, конечно же, понимает.

— Вам книжку потолще?

— Это не важно.

Могра не собирается писать много — по несколько слов за один прием, которые он потом сможет разобрать, тем более что писать левой рукой утомительно.

— А вы знаете, что профессор Бессон д'Аргуле восхищается вами? Он мне расхваливал вашу энергию, от которой, по его словам, он всегда был в восторге, и утверждает, что вы невероятно работоспособны.

Не более, чем сам Бессон, у которого хватает сил вести одновременно несколько жизней.

— Он еще сказал, что вы доводите своих сотрудников до изнеможения, но они не сердятся, потому что очень вас любят. Это правда?

— Не мне судить…

— Он считает, что неподвижность для вас мучительнее, чем для кого-либо другого.

Могра лишь бормочет:

— Вы тоже так считаете?