Колокола Бесетра

Решись она копнуть глубже, следующий вопрос звучал бы так:

«Она была тогда такой же, как сейчас?»

«Почти».

Разве что не пила.

– А где вы повстречались?

– В коридоре на телевидении, на улице Коньяк-Жей.

Так оно и было. В то утро телевидение устраивало круглый стол, в котором принимал участие и он как представитель крупных газет. Выйдя из студии, Могра задержался в коридоре с Боденом – одним из своих бывших сотрудников. У двери в соседнюю студию стояла очередь из молоденьких девушек примерно одного возраста.

– Чего они ждут?

– Для какой-то постановки им нужны, кажется, две статистки – вот девицы и хотят предложить свои услуги.

Стоя все там же, они продолжили разговор, и в конце концов Могра поймал себя на мысли, что не сводит глаз с одной из девушек, предпоследней в очереди.

Чем она так привлекла его внимание? Своим не то жалобным, не то трагическим видом? Длинным белым лицом, казавшимся еще длиннее из-за плохо расчесанных волос, частично закрывавших щеки и падавших на плечи?

На ней было помятое пальтишко, туфли со стоптанными каблуками, один чулок поехал.

Она выглядела несчастной и трогательной. Глаза девушки были так пристально устремлены на дверь, за которой решалась ее судьба, что Могра захотелось сказать ей несколько слов ободрения.

– Ты их знаешь?

– Некоторых, которые часто здесь бывают. Они прибегают, как только становится известно, что готовится новая телевизионная пьеса.

– А ту, то стоит предпоследней?

– Это с немытыми-то волосами? В первый раз вижу. Она, похоже, раньше здесь не бывала.

Почувствовала ли девушка, что разговор идет о ней? Поняла ли, что задела какую-то струнку одного из этих мужчин, ведущих здесь себя как дома? Как бы там ни было, но ее взгляд, покорный и вместе с тем умоляющий, задержался на Могра.

Он несколько раз отворачивался, но потом снова принимался буравить ее взглядом.

– Похоже, она дошла до ручки...

– Некоторые даже падают в обморок из-за того, что последние сутки ничего не ели.

– Думаешь, у нее есть шансы?

– Маловероятно. Постановка костюмная, а я что-то плохо ее себе представляю при дворе Людовика Шестнадцатого.

Бодена удивил интерес, который проявил к девушке его бывший шеф, а тот так чуть было и не ушел, не познакомившись с нею. Помог случай. Бодена позвали в студию, откуда он недавно вышел, и приятели пожали друг другу руки.

– До встречи...

Оставшись один, Могра заколебался. Теперь уже несколько девушек смотрели на него с надеждой, догадываясь, что этот человек пользуется здесь влиянием. Почему одна из них прыснула со смеху? Этот смешок тоже чуть было не решил судьбу Лины.

Оправившись от смущения, Могра взял себя в руки и несмело проговорил:

– Будьте добры пойти со мною, мадемуазель.

– Я?

Они дошли до конца коридора, свернули налево, потом еще раз налево. Он не знал, куда ее повести. Ему казалось, что она пошла с ним из любопытства или из жалости. В поисках свободного кабинета он приоткрыл несколько дверей, но все оказалось напрасно.

– Пойдемте отсюда...

Она следовала за ним, как сомнамбула. На улице Леонар поспешно вышел из машины и открыл перед ним дверцу.

– Я еще не еду. Подождите меня.

Он отвел девушку в ближайшее кафе.

– Что вам взять?

– Кофе со сливками.

Пока он делал заказ, она все так же пристально смотрела на него.

– Вы ведь не с телевидения, верно?

– Верно.

– Вы главный редактор газеты. Я видела вашу фотографию. Зачем вы меня сюда привели?

– Мне сказали, что там, наверху, у вас нет никаких шансов...

– Что вы от меня хотите?

Она держалась недоверчиво, чуть ли не агрессивно.

– Поговорить...

– И все?

– Я мог бы подыскать вам работу в других массовках, быть может, даже маленькую роль.

– Да вы сами в это не верите.

– Не исключено, что я нашел бы вам дело в газете.

– Но я ж ничего не умею. Не знаю стенографии, не умею печатать на машинке, с орфографией у меня плохо, я несобранна...

Она не сводила глаз с хлебницы с рогаликами, стоявшей на столе.

– Можно?

– Пожалуйста.

– Заметно, что я голодна? Потому-то вы меня сюда и привели? Я знаю, это звучит, как фраза из слезливого романа, но я действительно ничего не ела со вчерашнего утра.

– Где вы живете?

– Начиная с сегодняшнего дня, нигде.

– А родители?

– Нет у меня родителей. Меня воспитала тетка.

– Она живет в Париже?

– В Лионе.

– И больше вами не занимается?

– Я от нее сбежала.

– Когда?

– В прошлом месяце.

– А в Лион вы вернуться не хотите?

– Прежде всего, она не возьмет меня назад, потому что я забрала с собой все деньги, какие только смогла найти. Сумма, впрочем, небольшая, у меня от нее уже ничего не осталось. А потом, я хочу жить в Париже.

– Почему?

Она пожала плечами и потянулась за вторым рогаликом.

– А почему вы живете здесь? Вы тут родились?

Она съела восемь рогаликов и под конец уже с трудом проглотила заказанные пирожки. Когда он вытащил бумажник и начал отсчитывать банкноты, она уставилась ему на руки.

– Ваши вещи остались в гостинице?

– Они отдадут их мне только после того, как я с ними расплачусь.

– Этого вам хватит?

– Даже больше, чем нужно. Вы хотите дать мне эти деньги?

– Да.

– Почему?

Он не знал, как ответить на этот прямой вопрос, и почувствовал себя неловко.