Колокола истории

В острой и открытой форме, требующей острого и открытого решения, противоречие между функцией и субстанцией капитала и соответственно формами их организации проявляется только в зрелой фазе развития капитализма — индустриальной, т. е. в период между 1870/1880 — 1960/1970 годами. В доиндустриальную и раннеин-дустриальную эпоху развития капитализма значительная роль функции может быть лишь результатом слабого развития самого капитала, которому недостает функциональной силы, собственных форм и он вынужден привлекать внешние, еще непревращенные им в свои собственные формы управления. Например, абсолютистское государство при Старом Порядке, которое в качестве функции выступает как бы извне капитала и является для него прошлым, которое необходимо преодолеть, подчинив капиталу-субстанции, гражданскому обществу (сначала — как совокупности частных собственников, а затем полю их взаимодействия, куда постепенно допускаются, хотя бы частично, и несобственники).

В раннеиндустриальную эпоху господство государства как функции капитала над субстанцией и ее организацией — гражданским обществом (или как органа, осуществляющего для капитала функцию господства) могло реализоваться в специфических условиях, отклоняющихся от «капиталистической магистрали» благодаря высокому удельному весу небуржуазных групп (например, крестьянства). Это позволяло государству в течение какого-то времени не выражать и даже не отражать, а представлять интересы буржуазии наряду с другими классами и группами, хотя и в разной пропорции выгод и потерь в каждом случае. Это — ситуация бонапартизма во Франции в XIX в., зафиксированная одинаково столь разными как по содержанию, так и по направленности мысли людьми, как Токвиль, Прудон и Маркс.

Однако и при Старом Порядке, и при бонапартизме господство функции капитала над субстанцией ограничивалось сферой политики, не распространяясь сколько-нибудь значительно ни на экономику, ни тем более на идеологию. Попытки расширить зону «функционального контроля» (например, якобинцами) не имели под собой реальной базы в раннеиндустриальной системе производства: внутри нее противоречие между субстанцией и функцией еще было далеко от остроты, и функциональный аспект был более или менее внешним для самого капитала. Именно по этой причине провалился якобинский опыт, который логически остался в истории как генетически нерасчлсненная форма тоталитаризма и коммунизма, а в самой Франции исторически оказался переходной формой от Старого Порядка к бонапартизму французской государственности, традиционно сильной и потому способной осуществлять функцию капитала и господствовать над его субстанцией, оставаясь по своему происхождению в значительной мере внешней по отношению к капиталу силой. Силой, в большей степени используемой им ввиду исторических обстоятельств, чем вырастающей из него. Переплетение произойдет позже.