Коломбина для Рыжего

– Хорошо, – соглашается он ответить, твердо сжимая рот. – Я тот, кто не станет проверять на веру твои слова, потому что мне неважно, что и кому ты пытаешься доказать. Сама ты куда важнее для меня. Я тот, кто отдаст за тебя все долги, даже если останется без трусов, так понятно? Я могу продолжить, Коломбина, но боюсь, что сказанное прозвучит слишком пафосно и смешно для этого момента, а мне сейчас совсем не до юмора.

Мои щеки просто полыхают, а горло перехватывает от волнения.

– Это что, нужно понимать как то самое признание?

– Совершенно точно.

– А если я соглашусь, чтобы ты отдал деньги, не боишься остаться ради меня с голой задницей? Я знаю про платье, Рыжий. Знаю, сколько оно стоит. И про твою соседку-одноклассницу – тоже в курсе.

Он легко выдерживает мой прямой взгляд, не спеша отражать в своем – потемневшем голубом, чувство вины.

– Ну, это проблематично. Все же я умею делать деньги. Не думаю, что не накормлю тебя хлебом с маслом.

Этот разговор сейчас совсем не к месту и не ко времени, но от признания Рыжего у меня колотится сердце и пропадает голос.

– Даже так?

– Даже так.

– Артемьев, тебе говорили, что ты не умеешь признаваться в любви?

– Нет, – разводит он руками. – Как-то не приходилось никому говорить. Я, знаешь ли, не каждый день встречаю любовь всей жизни.

Почему? Ну почему мне совершенно нечего на это ответить?!

– Дурак, – я говорю тихо, открывая дверь и садясь в машину, но он все равно слышит.

– Танька! – рычит над головой. – Только попробуй с собой что-нибудь сделать, и я тебя четвертую! Поняла?!

– Если я с собой что-нибудь сделаю, ты до меня уже не доберешься.

– Черта с два! Это ты так думаешь!

Рыжий сбрасывает с себя куртку прямо на землю, оббегает машину и садится рядом со мной на место пассажира. Упрямо щелкает у бедра ремнем, видимым движением закрепляя за собой последнее слово.

Сумасшедший!

Мои пальцы намертво впиваются в руль, а взгляд устремляется перед собой в лобовое стекло, туда, где брат Вардана разворачивает своего мощного немца, подводя спорткар к линии старта, только что очерченной на дороге белой краской.

– Артемьев, если ты со мной поедешь – я не выиграю. Я вообще не тронусь с места, откажусь от гонки и никогда тебе не прощу. Никогда!.. Пожалуйста, Рыжий. Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.

Он матерится и выходит из машины, громко хлопнув дверью. Отойдя на два шага, возвращается, требовательно стучит в стекло, чтобы открыла.

– Танька, – выдыхает почти на хрипе, наклоняя голову, – я серьезно! Если хоть что-нибудь с собой сотворишь… Хоть царапинку поставишь… Я тебя достану, слышишь! Клянусь, достану и накажу!

– А если нет? – Мне самой тошно от своего упрямства, но я не могу сейчас отказаться от гонки. Не тогда, когда друзья ждут и надеются, а соперник заведен до предела. Просто не могу!

– А если нет, – Бампер сжимает рот добела, отталкиваясь от машины и отступая, – то спрыгну нахрен с Орлиного гнезда! Ты знаешь, что я смогу.

Что?

Смысл его слов не сразу доходит до меня, я все еще купаюсь в непонятном смущении и упорстве, но когда доходит… Я вспоминаю Рыжего, легко забравшегося на перила балкона двадцать шестого этажа, смотрящего на город с улыбкой, и каменею от сдавившего сердце чувства ужаса и потери. Горечи, от одной мысли о которой отнимает ноги.

Точно сумасшедший!

Я успела пристегнуться, и теперь едва ли не рву на себе ремни, чтобы освободить грудь, распахнуть дверь и выкрикнуть – громко и зло, и плевать на то, что кто-то услышит!

– Если даже и случится… Если даже! Только попробуй, Рыжий! Только попробуй спрыгнуть! Доберусь и задушу дурака собственными руками!

Все! С меня хватит! Пора заканчивать с этим родео чувств, иначе мне не пройти заезд на холодном рывке и не победить. Что, Крюкова, хотела вытряхнуть соперника из шкуры? Расшевелить? Что ж, у тебя почти получилось. Теперь сама вытряхнута из шкуры так, что руки дрожат. Вывернута едва ли не наизнанку.

Я надеваю шлем, вгоняю в замки ремни безопасности и, глядя прямо перед собой, завожу двигатель… Наконец-то, Глаша, я твоя. Поехали!

– Таня, – просит Фьючер на старте, протягивая мне карту проезда и настраивая навигатор на легенду временной трассы, – только не сорвись! Помни: кураж вещь опасная, держи его в кулаке, как ты умеешь.

– Я знаю, Олег.

– Дорога относительно хорошая, я расспросил народ. У тебя впереди шесть чек-пойнтов и финиш. Посмотри, узнаешь район проезда?

– Да. Знакомые улицы, не переживай.

– Отлично! Финиш здесь же, мы с Димоном на контроле с записью. Ставки в основном против тебя, так что мы рассчитываем сорвать бабки, девочка, не подведи нас.

Фьючер подмигивает, приободряя меня, но нам обоим отнюдь не весело.